Россия будущего

Реальность в том, что и русских, и подданных Российской Федерации, россиян, становится все больше... Но не всех. Одних русских становится все больше, а других групп населения становится все меньше — они не смогли приспособиться.

Новая эпоха беспощадно разделила нас на тех, кто приспособился и кто не смог. И если мы хотим понять самих себя, надо изучить именно эту сторону современной русской жизни.

Глава 7 . КОМУ СТАЛО ХОРОШО, А КОМУ ПЛОХО?

Кому живется весело, вольготно на Руси?

А. Н. Некрасов

Приобретения и утраты

О том, что приобрела Россия вместе с капитализмом, я говорил всю эту часть. Но ведь кое-что она и потеряла. Некоторые потери невозможно считать чем-то плохим или хорошим: например, исчезновение деревни.

Действительно, ну кто сказал, что часть населения должна жить именно в деревнях? Чем жизнь в мегалопо-лисах хуже, чем в маленьких городках? Любые «лучше» и «хуже» в этой системе оценок — только проявление вкусов того или иного человека.

Но есть и явные, очень заметные утраты: например, утрата науки. Той громадной советской науки, которая стала достижением мирового уровня.

■ До эпохи Гитлера в мире было две науки: немецкая и вся остальная.

После Второй мировой войны в мире тоже было две науки: советская и вся остальная.

Можно сколько угодно говорить о «свинцовых мерзостях» советского строя, но на что-что, а на науку деньги всегда находились. Не всегда большие? Да, но тем не менее — находились. Советская наука делалась за счет двух факторов.

1. В науку шли лучшие, потому что стать ученым было почетно. Занятие наукой идеально отвечало культуре и системе нравственных установок российской интеллигенции с ее культом разума, культом книги. С ее установкой на то, что самое важное в мире — это духовное, а вот материальное — сугубо второстепенное дело.

2. Ученый зарабатывал не хуже, чем другие советские люди, а сделав карьеру в науке, — и лучше.

Советская наука делалась мозгами и руками сотен тысяч и миллионов людей, которые хотели заниматься наукой, для которых это было почетно и которых государство обеспечивало скромно, но надежно.

Для традиционно воспитанного интеллигента кажется совершенно ужасным, что знания перестали быть чем-то культовым, но это тем не менее произошло. Можно быть ученым... А можно не быть, можно торговать кастрюлями или лифчиками, это ничуть не хуже.

Престиж человека определяется его деньгами, а не знаниями и не родом деятельности. Денег же в науке платят мало.

Мораль? Многие способные юноши в науку не пойдут, а значит — и самой науки не будет.

Те, кто не вписался

Вот огромная группа тех, кто очень плохо вписался в новую эпоху: носители квалификации, которая больше не востребована.

Ученые, музейные работники, преподаватели вузов превратились в пережитки прошлого. В обладателей квалификации, которая не востребована рынком. Они оказались людьми, которые долго и старательно учились, а теперь изученное ими ни за чем и никак не нужно. Знания, за которые больше не платят!

На самом деле положение этих людей не так уж безнадежно. Не будем даже говорить о перспективах платного образования или о получении грантов: российских и международных. Перспектива эта на любителя... К тому же, обслуживая платящих денежки или охотясь за грантами, ученый начинает не исследовать интересующую его область знания, а зарабатывать деньги — а это далеко не одно и то же.

■ Ив любом случае наука все равно становится «не та». Другой, чем была при советах.

Эмигрировать? «Утечка мозгов» есть во всех странах. Даже из богатой Германии ученые порой переезжают в США. Очень многие из 20–25 миллионов россиян, поселившихся за границей, имеют отношение к науке.

Но, во-первых, далеко не все, даже очень способные люди, востребованы за границей. Чтобы тебя востребовали, надо заниматься чем-то интересным для иностранцев.

Во-вторых, не всем так уж сладка заграница. Не в легендарных березках дело — березки в Германии и Швеции точно такие же, как в России. Уклад жизни, культура, образ жизни... Все это принимают одни люди и не выдерживают другие.

Сегодня в России живут люди, которые на короткий срок съездили в США или в Германию. Пожили, попробовали... не понравилось. И они выбрали жить дома.

На самом деле шанс для ученых той, старой закваски — это российские музеи и вузы. Государственные вузы, где платят немного, но сохраняется прежняя атмосфера подготовки коллег, старая система ценностей.

К тому же все, связанное с историей страны, с традиционной жизнью, стремительно музеефицируется. Система музеев растет и в обозримом будущем будет только расти. Людей потребуется много, уже сейчас возникает проблема с кадрами: даже окончив Институт культуры по специальности «музейное дело», многие ребята стараются устроиться в туристскую или любую другую фирму.

■ Где деньги платят.