Россия будущего: Альтушка по талону каждому гражданину (СИ)

— Ну да, — почесал я лысину, на которой начала отрастать щетина. — Кеша денег дал, мы забронировали. Я, правда, не помню, полностью оплатили или нет, у меня тогда с Кешой было чувство, что мы не вернемся живыми.

— Я Кеше зарплату урежу раз в пятнадцать! — прорычала Тамара. — А теперь слушай задачу, идем в церковь, а потом за сотрудником. Я, наверное, заберу у тебя эту девушку, так как она боевой инструмент, так что перестань нервничать, это уже не твоя проблема.

— Вообще-то это моя альтушка! Она принадлежит мне.

— А ты принадлежишь мне. Ты жив и не разделан на куски только из-за меня, или думаешь, Гайдаевские тебя по яйцам погладили бы, когда нашли бы? — подняла бровь Тамара. — Ты показал себя вчера очень хорошо, что меня удивляет. Так что твой косяк с Альтушкой в подвиг перерастает, забрать бойца у Мин-Обороны дорогого стоит. Но твоя удача меня уже напрягает…

— Меня моя удача устраивает, — пожал я плечами, накидывая кофту. — А мин-обороны нам враг, что ли?

— Не любят они меня, — фыркнула Тамара. — Мин-обороны и наша контора уже веками конфликтует, и наша нелюбовь взаимная.

— А тебя вообще кто-нибудь любит?

— Я не кило золота, чтобы меня любить, я сотрудник, — проговорила Тамара, посмотрев на хромающего меня. — Ну ладно, сегодня на лифте, но в порядке исключения.

— А почему ты так заинтересовалась Альтушкой?

— Ауф, сам смотри, есть категории искусственных людей для использования в военных действиях, а как я поняла по твоему журналу запросов в интернете, ты уже в курсе, что у нас все прошло удачно, но так не всегда, — скривилась Тамара, пока мы ехали в лифте. — Иногда приходится положить целый полк для, например, захвата какого-нибудь подобного Сенатору или террориста какого. Потом его надо отпустить, а полк военных положен, он там убил генерала, а мы его отпустим.

— Ну да, я бы вас тоже ненавидел.

— И не делился бы наработками в интересных сферах, понимая для чего они будут использоваться, — выдохнула печально Тамара. — В этот раз нам несказанно повезло, безвозвратных потерь нет, никаких видимых ударов и терактов наше задание вызвать не должно, так что чисто сработали. Я тоже смеялась про женский монастырь.

— А я больше над яхтой.

— Это излюбленная стратегия, потерь нет, нас тама нету, а потом по всей планете появляются некрологи. Этот задохнулся во время приема душа, тот на курорте упал, — рассмеялась Тамар. — Ну что, может, побежим?

— Я не в том состоянии, — разминал я ноги. — Я, кажется, неплохо так вчера падал.

— Ну еще бы, у тебя даже трещина в позвоночнике есть, –ухмыльнулась Тамара. — Но я прямо заинтересована, чтобы ты быстрее восстановился и никакого отпуска у тебя не было.

— Я так хорош? — улыбнулся я и зашагал по пустынным улицам Москвы. Утро было настолько ранним, что совсем недавно был рассвет.

— Экх-х, я не могу этого сказать, — скривилась Тамара, словно съела ящик лимонов. — Но ты очень не плох. Я рассчитывала, что ты умрешь, правда, и Кеша считал, что мы не выживем, а он обычно прав.

— Уф-ф-ф-ф, — выдохнул я, чувствуя, что задыхаюсь, даже идти было тяжело. — У меня тоже есть вопросы, насчет водички и того, как вы меня лечили.

— Боевой стимулятор, использует ресурсы организма, сокрытые в обычном состоянии. Одышка пройдет через неделю, желание о самоубийстве через месяц, просто иначе ты бы сдох еще при посадке самолета, она была жесткой.

— Но у меня не было мыслей о самоубийстве! — воскликнул я.

— Значит, скоро будут, — произнесла Тамара.

— Хм, а ты как борешься с мыслями о самоубийстве?

— Никак не борюсь, я с этим живу. Ну все, я побежала, — улыбнулась Тамара и побежала вперед, а я поковылял в сторону церкви.

У ворот церкви уже стояла Тамара и о чем-то говорила с отцом Сергием из белой части церкви. Увидев меня она махнула рукой и вошла в церковь, а отец Сергий что-то шептал и крестил уходящую Тамара. Когда я подошел к нему, он заместо приветствия сурово на меня посмотрел.

— Расскажешь ей, что я её благословил, прокляну, — грозно проговорил священник.

— Я уже проклят, святой отец, — устало выдохнул я. — Я даже не знаю, зачем пришел сюда.

— Знаешь почему, только боишься себе признаться в этом, — усмехнулся святой отец и посмотрел в след Тамары. — И если ты с этой, то тебе явно место в церкви или мечети.

— Знаете, а вы правы. К слову, почему Тамара называет Алексия святым?

— Потому что он святой, — ухмыльнулся святой отец и пошел по своим делам, а я поковылял в церковь, и там передо мной предстала картина: двое седых человека сидели посреди церкви, напротив друг друга на коленях, и тихо шептали молитвы.

— Твою ж, — скривился я от боли, сел на парапет у стены и прикрыл глаза. — Действие обезболивающего заканчивается.

Не знаю, сходил ли я с ума, но я видел сотни горящих свечей вокруг, закрывая глаза. Открыл глаза и теперь горела лишь одна свеча в руках Алексия.