Россия будущего: Альтушка по талону каждому гражданину (СИ)

Мужчина лет пятидесяти, высокий, жилистый, говорящий с английским акцентом, слегка седой, подошел к великой матери и поцеловал ее в щечку.

— Уходи, — тихо проговорил он ей, и «мать» начала пятиться, а мужчина повернулся к Кеше.

— Ну здравствуй, гнида ты японская, — проговорил мужчина, опираясь на трость. — Думал, я тебя не узнаю?

— Тома, — спросил я шепотом. — А что происходит?

— Бобер, я ухожу, — проговорила боевая подруга, пятясь назад следом за матерью. — Это эсперовские разборки, я в них не участвую. Иначе буду только мешать.

— А я?

— А ты эспер, помогай Кеше.

— Да иди ты.

— Я то иду, а ты помоги ему, это приказ. Если что, расскажу всем, что вы умерли смертью храбрых, — проговорила Тамара и побежала в сторону выхода из аэропорта.

Тем временем Кеша и муж великой матери вновь начали говорить. Под звук дождя и взводимого оружия тысячи бойцов.

— Ну что, мой дорогой друг, закончим давно начатое? — проговорил муж великой матери и ударил о пол тростью.

Настала кромешная тьма, я ничего не чувствовал кроме пола под ногами, не было ни звуков, ни запахов. Я был в мире, вымышленном, нереальном, я опустился на землю и провел по полу ладонью, но так и не понял, из чего состоит пол.

— Значит, я попал в пространство, где вы сражаетесь, — произнес я, но ни единого звука при этом не издал.

Я пытался пройти дальше, но мне казалось, что как бы не старался, но я не двигался в пространстве, и потому я просто сел на пол.

Времени тут не было, и вдруг я понял, что не я мог перемещаться в пространстве, а пространство вокруг меня перемещалось само собой.

Как я это заметил?

Ну, я ощутил во тьме волны, которые были похожи на биения сердца, и у них не было звука, был лишь цвет.

— Розовый, — улыбнулся я и понял, что меня несет в другую сторону, от источника волн розового цвета.

Я ощутил иную волну, серебряную, и мысленно попытался от нее отгородится, и вдруг меня понесло в сторону розовых волн.

— Звуки, — тихо проговорил я. — Я слышу звуки.

Мир начал приобретать форму. Выжженная пустыня, жара, ночь, огромный кратер запекшегося стекла от ядерного взрыва, горы горящей техники и тысячи трупов, раскиданные по песку. В кратере стояли два человека, напротив друг друга, один седой белый мужчина, второй же маленький японский мальчик с оторванной рукой, в военной форме. Перебинтованная культяпка была окрашена в розовый цвет.

— Ты не понимаешь! Мир готов принять нашу волю! — донесся до меня крик мужа великой матери. — Многоликий, хватит уничтожать свой народ!

— Я уничтожаю тьму, ту хтонь, что создаете вы, я уничтожаю хаос. Новый мир требует порядка, — тихо ответил мальчишка. — Если ты не наведешь порядок в этой стране — его наведу я.

— Уничтожив миллионы, мерзкая ты тварь?

— Уничтожив миллионы, — спокойно ответил мальчишка. — Подписывай договор о сотрудничестве и наводи порядок.

— Нет, — твердо проговорил мужчина.

— Наводи порядок, отсекай хаос, а мы будем смотреть, как ты справляешься.

— У меня и так порядок.

— Твои клоны, переселенные и изменённые, не выдерживают даже розовый цвет. Они сойдут с ума за первые пару лет жизни, и им легче будет лишь от поглощения тканей с устойчивым генетическим кодом их же вида, — спокойно проговорил мальчик. — Кого ты растишь, Билл? Народ хаоса? Ты мечтал о сверх-людях, но плодишь демонов-каннибалов.

— Мы отточим технологию и каннибализма не будет. Природные появляются слишком медленно, — проговорил муж великой матери.

— Конечно же они появляются медленно, это течение эволюции, оно может идти только медленно, — спокойно проговорил мальчишка. — Билл, ты не можешь стать богом, ты можешь стать лишь демоном. Я и моя страна уничтожим вас, остановись.

— Тебе здесь не победить.

— Я не один Билл, за мной огромная страна она за несколько десятилетий уничтожит всё, очисти. Ты построил огромную страну, очисти ее и медленно смотри, как эволюция сама все делает, а этих, начиная с первого ранга, уничтожь.

— Они мои дети.

— Плевать, уничтожишь их ты или потом уничтожим их мы, — спокойно проговорил мальчишка. — Не играй как великие державы, их искусственных мы, природные, все рано уничтожим, и пусть на это уйдет сто лет.

— Я должен подумать, — проговорил великий муж.

— Думай, — безразлично проговорил мальчишка и муж великой матери пропал.

Я сидел на краю катера и смотрел на ужас великого боя, который случился когда-то. Столько всего осмыслить было надо, оказывается, Кеша мог вселяться в людей… Хм, а почему мог? Может? А точно ли может? Его при мне никто не называл так.

— А ты что тут делаешь? — вдруг появился около меня мальчишка.

— Сижу, — проговорил я, пожав плечами.

— Я вижу, что сидишь! Ты сюда как попал?

— Я не знаю, — ответил я. — Накрыло тьмой и вот я здесь.

— Хреново, — проговорил мальчишка. — Мог же и потеряться.

— А почему никто тебя не называл ранее многоликим?

— Потому что те, кто это знает, уже либо мертвы либо никогда с тобой не встретятся.

— Понял. А нам сейчас придется убивать негров?

— Сейчас нет, — вздохнул мальчишка и сел рядом со мной на край ядерного кратера. — Позже. Тут даже красиво, когда не воняет, и когда это просто воспоминание.

— Это бойня.