Россия будущего

Не все помещики были таковы? Несомненно! Но дома 99 % помещиков и не превращены в музеи. Они никому не интересны, в точности как и их хозяева. А чувство духовной родины возникает у меня там, где есть творчество и есть духовная жизнь. Дело тут вовсе не в сословии. Иногда чувство сопереживания, даже чувство общности исторической судьбы вызывает никакой не интеллигент.

Всякий раз проходя мимо Казанского собора, я вспоминаю: это построил человек, до 26 лет бывший крепостным мужиком.

Андрею Никифоровичу Воронихину повезло — в родном селе Усолье Пермской губернии он не был с самого босоногого детства. Владелец Воронихина был разумен, добр, щедр и в 17 лет отправил способного парня учиться на художника. Тот и учился в Петербурге и за границей, а в 1786 году был выкуплен почитателями его таланта.

Уже под конец жизни, в начале XIX века, построил он два эти потрясающих здания: Казанский собор и Горный институт. Творчество Воронихина — и его постройки, и написанные им портреты — считается одной из вершин русской и мировой архитектуры.

Мне близок, симпатичен барин, с которым его умный крепостной пил кофе и вел долгие беседы об искусстве. Судя по всему, этому барину Андрей Воронихин был искренне благодарен, и уже вольным рисовал виды дворца и дачи Строганова под Петербургом, акварель «Вид картинной галереи в Строгановском дворце» (за нее он получил звание академика).

Симпатичен и бывший крепостной. Вероятно, были трудности со знанием языков, общей культурой — обычные сложности интеллигента первого поколения. Уважаю. Сочувствую. Солидарен. Жаль, не удастся познакомиться лично, нас разделяют века.

Ну ладно, Воронихин все же стал человеком вполне определенного круга.

Вот Николай Шипов сделаться им не сумел, и не по своей вине. Этот крепостной мужик вырос в торговой слободе, где иные мужики богаче барина. А помещик часто хочет вовсе не получить от них деньги!

Он стремится к разорению крестьян! Богатство крестьян его раздражает, вызывает тягостное ощущение своей собственной никчемности. Ведь барин не в силах вписаться в новый экономический строй. Он не умеет, да и не хочет зарабатывать деньги. Он не в состоянии хоть как-то использовать и приумножить богатство, которое у него под рукой, — ту же землю, да еще с покорной и даровой рабочей силой. Процветание его крепостных, их умение стать предпринимателями, выглядит как укор ему, образованному и знатному.

Причем власть помещика почти абсолютна! Никак не нарушив закона, он может разорить, замучить, довести до самоубийства, искалечить самого богатого из своих крестьян. Было бы только желание.

Настанет момент, и Николай Шипов убежит. С очень небольшими деньгами, а то и буквально без копейки денег он организует все новые ремесла, все новую торговлю то в Одессе, то в Кавказской армии, закупает товар то в Константинополе, то у калмыков. По-видимому, это очень талантливый, невероятно энергичный человек — все-то ему удается.

А помещик вовсю ищет Шилова… Законный владелец тратит все больше средств, чтобы разослать своих агентов по всей России и в конце концов поймать беглеца. Он имеет полное право искать и ловить. Это Шипов не имеет права уйти от барина и живет без документов или по подложному паспорту.

Подчеркну — барин тратит по-настоящему большие деньги, тысячи и десятки тысяч рублей! Зачем? Если бы помещик хотел получить от Шилова денег — не было бы ничего проще! Шипов охотно выкупился бы на свободу, платил бы любой по размерам оброк — лишь бы никогда не видеть помещика.

Но барин ловит его вовсе не за этим. Пойманного разоряют, все организованное им предприятие идет по ветру. Шилова доставляют в поместье, из которого он убежал, беспощадно порют, сажают на цепь, морят голодом. Должным образом смирив, Шилова отправляют на какие-то грубые, не требующие никаких знаний и талантов работы — копать землю, вколачивать сваи, рубить и таскать дрова. Чтоб знал свое место, не был бы «шибко умным», не высовывался, был «как все». Словом — не раздражал бы барина своими талантами и успехами.

Шипов опять и опять бежит, снова и снова помещик тратит все большие деньги, буквально разоряется, чтобы поймать Шилова и показать, кто тут главный.

Помещик действует не для заработка, он не в силах вернуть денежки, потраченные на поимку Шилова. Он не только ничего не получает от работы Шилова, но готов еще и потратиться — все ради удовольствия поймать и жестоко расправиться, а потом снова сделать Шилова бессловесным рабом[42].

Еще раз скажу — как повезло Воронихину!

Я потратил так много времени для рассказа о своих собственных мифах не из желания занять побольше места на страницах этой книги, а чтобы читатель увидел, как это делается. И сравнил бы с тем, что делает он сам. Или может сделать в любой момент.

Не всякий современный россиянин имеет предков, сидевших в собственных кабинетах на рубеже XIX и XX веков. Но какую-то систему предпочтений имеют ведь абсолютно все.