Россия - Европа (март 2008)

- За восемь лет шесть тысяч человек в районе потеряли рабочие места - и никаких голодовок! А сейчас четыреста человек под вопросом - и трагедия такая, будто нигде в обществе не было таких процессов!

Значит - не трагедия, думаю я. Не трагедия - когда приставы приходят описывать мебель, не трагедия, когда нечем накормить детей, не трагедия, когда сорокалетние люди живут на пенсию своих родителей. Не трагедия - отнять у нищих.

- Мы и так пошли на поводу у первых голодающих, выплатив им все деньги. Но сколько сейчас в России предприятий под банкротством, вы представляете? И если мы дадим слабину, то что начнется по всей стране?

Это позиция: камень на камень, кирпич на кирпич. Под окном Леонида Васильевича темнеют большие государственные ели.

V.

Утром 7 марта Митраков и глава районной администрации Николай Новиков пришли в Дом культуры с очередным предложением. Они предложили каждому подписать новое соглашение. В течение марта будет выплачена вся сумма полностью - примерно 80 процентов от продажи и недостающие 20 процентов (жест доброй воли, чистая благотворительность!) доплатит администрация из внебюджетных фондов. Правда, с оговорками: речь идет только о суммах, заработанных до 1 декабря. И - главное, как всегда, вбито мелким петитом: при условии, что ВСЕ участники акции протеста покинут ДК.

Это классическая технология раздора, создание искусственного группового конфликта интересов. 24 человека не могут уйти. Они работали в декабре, некоторые - еще и в январе. Им фактически предлагают отказаться от зарплат.

Следовательно, администрация получает право не выполнять предложенное соглашение. Ловко.

- Вас сталкивают лбами.

- Да, они пытаются. Но мы постараемся этого избежать.

- Мы очень устали, - говорит Нина Лесюк.

Уходящие и остающиеся смотрят друг на друга с пониманием.

VI.

10 марта. Звоню в Красновишерск. Инженер Татьяна Рыбалка сообщила, что праздничный концерт, посвященный Международному женскому дню, состоялся. Он прошел без эксцессов, в теплой дружественной обстановке. Горожане аплодировали артистам, голодающие скромно сидели на задних рядах.

Никто из властей больше не выходил к ним, никто не уговаривал покинуть помещение. Ирина Зюрина по-прежнему лежала, правда, уже не на сцене, а в проходе, ее хотели депортировать из зала с милицией, но врачи категорически запретили трогать больную.

Что будет дальше? Наверное, их помучают еще. Наверное, в самом деле когда-нибудь расплатятся. Не полностью, но хоть как-то. Возможно, бумажники дрогнут и пойдут обучаться деревообработке. Возникнут новые вакансии уборщиц и охранников. Кто сможет уехать - уедет. А кто не сможет?

…К памятнику Шаламову нельзя подойти. Но я знаю, что на нем написано.

«Документы нашего прошлого уничтожены, караульные вышки спилены. Бараки сровнены с землей.

Были ли мы?

Отвечаю: были«.

А про нынешних трудармейцев это шаламовское «были» сказать некому.

Павел Пряников Молитвой и трудом

Как пятидесятники лечили наркоманов

I.

«Воровства уже второй год нету. А то ведь до чего доходило: все алюминиевые тазы и бидоны перетаскали, а у Гали и вовсе однажды все дрова за ночь пропали», - рассказывает жительница деревни Чичево Олимпиада Ивановна.

Жизнь в Чичево преобразилась два с половиной года назад, когда тут появился реабилитационный центр для наркоманов, куратором которого выступил Российский союз христиан веры евангельской, проще говоря - пятидесятники.

К их дому Олимпиада Ивановна ведет меня вдоль бывшего поля, которое теперь превратилось в мелколесье: больше десяти лет в Чичево никто не пашет и не косит. Окрестные фермы разобрали дачники, их теперь тут примерно в 10 раз больше, чем местных (на 6 домов аборигенов 50 домов - отдыхающих). Минувшим летом на непаханом поле развернулись военные действия: впервые в жизни Олимпиада Ивановна увидела тогда живьем сразу трех генералов - как потом выяснилось, из ФСБ, МВД и МЧС. Они появились в деревне Орехово-Зуевского района, за 101-м километром от Москвы после того, как там разбила свой лагерь церковь армян-пятидесятников «Божья обитель». Захват кавказцами русского села мгновенно стал главной местной новостью.

II.

Тем временем цель моего путешествия уже близка. Этот дом считался бы хоромами не только в окраинном Орехово-Зуевском районе, но и в каком-нибудь Истринском. Свой колодец, баня, яблони, грядки с клубникой и вспаханные еще с осени соток 5-6 земли под картошку. Нездешний какой-то порядок.

Встречает меня во дворе духовный наставник (без пяти минут пастор) Дмитрий Гаврилов, в шортах и шлепанцах по мокрому снегу. Спрашивает по мобильному разрешения у помощника Сергея Ряховского (главы пятидесятников России), а потом ведет в дом. Я попадаю к обеду и сразу встаю как вкопанный, завидев такую картину: длинный стол с лавками, а на них тринадцать мужиков, по виду явно не работников офисных центров.