Россия - Европа (март 2008)

Авиадиспетчер Нильсен, угробивший в немецком небе 2 самолета и 70 человек, в том числе полсотни российских детей, мирно жил дома, залечивал, несчастный, психическую травму. Потом его зарезал «русский варвар» Калоев. Посадили бы Нильсена - был бы жив. Или все вышло, если данное выражение здесь применимо, наилучшим образом?

В Германии молодых уголовников из числа мигрантов почти не наказывают ни за какие, даже самые тяжкие преступления. Они ведь не адаптированы! Они жертвы! Жертвы чего? Не дается ответа. То есть государство не предоставляет и еще одну оплаченную услугу, не обеспечивая своим гражданам не только внешнюю, но и внутреннюю защиту. Однако немецкий политик, заикнувшийся об ужесточении наказаний для иноземных уголовников, подвергся жесткой обструкции и проиграл выборы.

Не наказывая за уголовные преступления, наказывают за мыслепреступления. Например, за отрицание Холокоста и геноцида армян в Турции. Я ни в коем случае не отрицаю, уж тем более не оправдываю ни того, ни другого, но почему-то вспоминается Оруэлл.

Про засилье в Европе «неадаптированных» мигрантов с Ближнего и Среднего Востока и из Тропической Африки сказано уже столько, что не хочется повторяться. Причем адаптироваться они не имеют уже никакого желания, да и смысла не видят. В стране, где проблема запущена больше всего, нашелся, вроде бы, человек, начавший ее решать. Увы, товарищ Саркози внезапно увлекся собственной личной жизнью. Которая, похоже, поглощает теперь все его силы и все его время. Впрочем, тут ведь полицейскими мерами действовать, пожалуй, поздно. Коренное население Европы не воспроизводит себя из-за слишком низкой рождаемости, рабочую силу все равно придется завозить извне. Правда, на некоторое время хватит Восточной Европы, но потом и она неизбежно испортится. И без мигрантов с юго-востока не обойтись.

Из всего этого могут получиться либо Объединенные Европейские Эмираты с вариантом ислама более жестким, чем в большинстве стран нынешнего Ближнего Востока (находящиеся в чужой для себя среде европейские мусульмане очень часто оказываются гораздо радикальнее своих соотечественников, оставшихся дома), либо европейский нацизм как единственная возможность предотвратить появление ОЕЭ. Либо «лоскутное одеяло» («Европа регионов») из эмиратов и нацистских образований. И вот такая Европа в качестве соседа будет уже в высшей степени неприятна. От нее можно будет ждать чего угодно. Другое дело, что она к тому времени может разоружиться окончательно. А при реализации варианта ОЕЭ она неизбежно утратит даже тот военно-технологический потенциал, который у нее останется.

Впрочем, как уже говорилось, Россия в нынешнем виде вряд ли доживет до всего этого. Она стремительно приобретает все черты «новой Европы». Здесь теперь тоже постмодернизм, поэтому нет ценностей, за которые можно умирать. Уголовников и педофилов здесь никто не накажет, если у них есть возможность откупиться от «правосудия» или использовать административный ресурс. «Все хорошо» и с миграцией. Она стремительно растет, приводя к постепенной замене коренных народов России жителями южных и, что гораздо хуже, восточных стран. Причем если в Европе главной причиной миграции становится низкая рождаемость среди аборигенов, то у нас к этому добавляется еще и патологическое нежелание аборигенов работать, особенно если речь идет о физическом труде. Большинство наших людей не будет заниматься им ни за какие деньги, что не помешает им жаловаться на засилье инородцев.

И ни в какой Европе телевидение, полностью подконтрольное власти, все-таки не превращает людей в дебилов и подонков так активно и целенаправленно, как в «поднимающейся с колен» России. Так что не нам издеваться над Европой. Не имеем мы на это никакого морального права.

К тому же концу, что и Европа, мы придем, миновав то, что она прошла - настоящие свободу, демократию, гуманизм, равенство перед законом. У них это было, да пока еще, в основном, и есть. Мы обошлись. Видимо, это и есть особый русский путь.

* СВЯЩЕНСТВО * Евгения Пищикова Воскресная шляпка

Особенности приходской жизни

Воскресное утро вступает в свои права. «Оживление царит в церковном садике; дамы и мужчины парами и группами прогуливаются среди кустов сирени. Да и в доме полным-полно; веселые лица выглядывают из настежь раскрытых окон гостиной - это наставники и попечители, которым предстоит сейчас примкнуть к процессии. Возглавить же праздничное шествие учеников приходской школы должна мисс Килдар»; ей к лицу пышные розы, украшающие ее шляпку. Громко звонят церковные колокола, в тени колокольни стоят нарядные женщины. «Он подходит к окну посмотреть, как люди в отутюженных костюмах идут в известняковую церковь. Цветы на шляпках их жен как бы превращают невидимое в видимое».