Россия HELL

– Да, я понимаю, что все эти актрисы давно померли, а если и живы, то из них песок сыпется.

– Если вы предпочитаете постарше, то у нас есть…

– Вы не поняли. Я не предпочитаю постарше. Мне нужна эта актриса, – он ткнул пальцем в экран. – И я знаю, что она у вас есть.

Эшли поджала губы.

– Мадам Ана уже давно никого не принимает.

– Меня примет.

– Но…

– Что здесь за шум? – раздался сзади дребезжащий голос. – Кто скандалит?

Рядом с экраном стояла пожилая дама в длинном черном платье с блестками.

– Мадам! – бросилась к ней Эшли. – Этот человек…

– Я все слышала. Гостю понадобились мои старые кости. Кто мы такие, чтобы ему отказывать?

– Но может быть…

– Не может. Я разберусь. Брысь отсюда.

Эшли как ветром сдуло.

– Обе.

Молодая копия фыркнула и удалилась, покачивая бедрами.

Мадам подошла ближе. Ее изборожденное морщинами лицо ничем не напоминало молоденькую девочку на экране. Только глаза оставались прежними.

– Ну, парень. Говори. Кто такой? Зачем пожаловал?

Антон молча достал из кармана пожелтевшую старую фотографию.

Мадам долго разглядывала обнимающуюся парочку на фоне океана. Потом вздохнула.

– Старый, добрый Крамер. Мальчик из посольства. Тогда у него еще были волосы. Теперь, небось, лысый, как колено. И что ему от меня понадобилось?

***

Мадам Ана долго молчала, пожевывая сморщенными губами. Потом подошла к столику с бутылками, щедро налила виски и выдула сразу полстакана.

– Другими словами, ты хочешь, чтобы я предала свою страну.

– Вы родились на Кубе, – сказал Антон. – Ее вы точно не предадите.

Мадам усмехнулась.

– Уже покопался?

– Конечно.

– Зачем тебе эти подвалы? Там давно никого нет. Во время войны была одна из точек Сопротивления. Склад всяческой фигни. Но потом все вывезли, и теперь туда никто не ходит. Слишком близко к зоне заражения.

– Могли остаться улики. Зацепки. Я должен проверить. Крамер велел передать, что если согласитесь, он обеспечит налоговые льготы. Будете платить властям в два раза меньше.

– Хитрый ублюдок. Знает, что мне надо. Эти гандоны из Сакраменто больше половины прибыли забирают. А что он велел передать, если не соглашусь?

– Об этом разговора не было.

– Врешь, парниша. Наверняка сказал, что закроет тут всё к чертям собачьим. И меня, и заведение.

Антон развел руками.

Мадам, кряхтя, поднялась с дивана, подковыляла к тумбочке и выдвинула ящик.

В сторону Антона полетело какое-то цветастое тряпье.

– Переодевайся.

– Зачем?

– Иначе пройти будет сложно. От твоего костюма за версту несет комитетом госбезопасности.

Антон развернул тряпки.

Это были мужские леопардовые стринги с заячьим хвостиком на заду. И короткая кожаная курточка в цепях и стразиках.

– Вы спятили, – отрезал он. – Чтобы я такое надел? Да никогда.

– Ты же шпион. Должен быть готов к любому испытанию.

– Ни-ког-да!

– Да что ж вы все какие гомофобы-то отсталые, – вздохнула мадам. – Ладно. Считай, что я пошутила. На самом деле мужчины в гэбэшных костюмах тоже пользуются популярностью. Оттрахать оккупанта. Сублимация поражения, сам понимаешь. – Она достала из ящика что-то еще. – Но вот это – надень. Не надо, чтоб твою рожу запомнили.

Антон повертел в руках венецианскую маску с перьями и блестками.

– Да что у вас там происходит-то?

– Сейчас увидишь, – сказала мадам и открыла неприметную дверь.

***

Это был Содом, гей-парад и бразильский карнавал в одном флаконе.

Гигантское помещение было забито танцующими людьми, гремело рейвом, сверкало разноцветными прожекторами и бликами от зеркальных шаров.

Антон с отвращением разглядывал веселящуюся толпу. Накачанных мужиков в перьях, мужеподобных лысых баб, каких-то глистообразных подростков непонятного пола.

– Что это?! – проорал он в ухо мадам, стараясь перекричать ревущее техно.

– Это наш Квирленд! Специально устроили на пути к подвалам, чтобы ваши солдаты не совались! Им сюда ходить скрепы мешают! – Мадам рассмеялась. – Потом подвалы закрыли, а Квирленд остался. Самый популярный в городе между прочим!

– Вижу!

– Держи меня за руку и не отходи далеко! А то потеряешься! Знаешь, что тут делают с потерявшимися мальчиками?!

– Понятия не имею! Зато знаю, что сделает с этими уродами потерявшийся мальчик!

Он сжал сухонькую ладошку.

Толпа была тесной, квиры обжимались, лапали друг друга, некоторые совсем отмороженные пытались заниматься сексом. Кое-где над толпой возвышались украшенные цветами платформы. На ближайшей дрыгал ногами голый татуированный гермафродит, тряся членом и гигантскими силиконовыми грудями. Рядом на четвереньках стояли толстозадые девки в цепях и ошейниках.

Мадам юрко пробиралась через толпу. Некоторые квиры, заметив ее, отскакивали в сторону. Антону с его комплекцией приходилось труднее. Сперва он пытался отодвигать встречных с дороги аккуратно. Потом отшвыривал их не стесняясь. Какое-то бородатое чудо в коротком платьице ухватило его за плечи и хриплым басом поинтересовалось:

– Поиграем, сладкий?

Антон не глядя двинул локтем в морду, и чудо, хрюкнув, исчезло.

Наконец, толпа кончилась, и мадам вынырнула к некрашеной бетонной стене с железной дверью. Провела по электронному замку ключ-картой и впихнула Антона внутрь.