Россия и Англия. 50 лет – союзники, 450 лет – враги

Как ни странно, те же мысли пришли в голову и Павлу I. На донесении от 28 января 1800 г. русского посланника в Берлине Крюднера, сообщавшего о шедшем через Берлин французском зондаже, император своей рукой написал: «Что касается сближения с Францией, то я бы ничего лучшего не желал, как видеть ее прибегающей ко мне, в особенности как противовесу Австрии».

Между тем 5 сентября 1800 г. французский генерал Вобуа после двадцатимесячной блокады Мальты был вынужден капитулировать перед англичанами. Капитуляция была почетный, и французский гарнизон немедленно переправили английскими кораблями во Францию.

Когда до Петербурга дошла весть о падении Мальты, граф Растопчин немедленно потребовал от Лондона согласия на высадку в столице Мальты Ла-Валетте русского корпуса. Лондон не ответил. 22 ноября Павел приказал наложить секвестр на английские товары в русских лавках и магазинах, остановить долговые платежи англичанам, назначить комиссаров для ликвидации долговых расчетом между русскими и английскими купцами.

В декабре 1800 г. Россия подписала вместе с Пруссией, Швецией и Данией договоры, возобновлявшие в более широких размерах систему вооруженного нейтралитета 1780 г.

В ответ англичане пошли на примитивную хитрость. В январе 1800 г. английский посол во Флоренции посетил русского посланника графа Моцениго и заявил, что Англия не имеет никаких видов на остров Корсику и что, по его мнению, «завоевание Корсики имело бы большое значение для его императорского величества».

Каково! Не только согласие России на замену Мальты Корсикой, но и сам факт переговоров взбесил бы Первого консула – корсиканца.

Но Павел не пошел на столь грубо сработанную провокацию. 18 (30) декабря 1800 г. русский император написал Бонапарту: «Господин Первый Консул. Те, кому Бог вручил власть управлять народами, должны думать и заботиться об их благе». Тут не грех процитировать Манфреда: «Сам факт обращения к Бонапарту как главе государства и форма обращения были сенсационными. Они означали признание де-факто и в значительной мере и де-юре власти того, кто еще вчера был заклеймен как “узурпатор”. То было полное попрание принципов легитимизма. Более того, в условиях формально непрекращенной войны прямая переписка двух глав государств означала фактическое установление мирных отношений между обеими державами»^[50].

В феврале 1801 г. в Париже по указанию Бонапарта началось изучение возможности совместного русско-французского похода в Индию. Но император Павел опередил Первого консула и уже 12 января 1801 г. отправил атаману Войска Донского Орлову приказ начать поход в Индию. «Индия, – писал царь Орлову, – куда вы назначаетесь, управляется одним главным владельцем и многими малыми. Англичане имеют у них свои заведения торговли, приобретенные или деньгами или оружием. Вам надо все это разорить, угнетенных владельцев освободить и землю привести России в ту же зависимость, в какой она у англичан. Торг ее обратить к нам».

Атаман дал казакам всего шесть дней на сборы, причем цель похода держалась в секрете. Всего Донское казачье войско выставило 510 офицеров, 20 947 казаков конных полков, 500 артиллеристов и 500 калмыков. Все они составили 41 конный полк. С войском шло две конно-артиллерийских роты, всего 12 пушек и 12 единорогов.

Поход казаков был очень труден. В начале марта началась оттепель. Степь размокла, грязь стала непроходима. Теперь каждая балка стала для войска страшным препятствием. С большим трудом казаки Орлова форсировали Волгу. Лошади падали от голода, и путь, пройденный казаками, обозначался длинной вереницей вздувшихся конских трупов да черными стаями кружившихся над ними ворон.

Отряд прошел от Дона 700 верст. Но 23 марта казаков, дошедших до села Мечетное Вольского уезда Саратовской губернии, догнал курьер из Петербурга. Он объявил о кончине Павла I и о том, что новый император повелевает возвращаться домой. Атаман Орлов собрал полки и приказал: «Жалует вас, ребята, Бог и государь родительскими домами!»

Бесспорно, поход был плохо организован, но он показал оперативность казачьих войск. Англичане на целый век поняли, что достаточно одного слова царя, и русские войска войдут в Индию.

В ночь с 11 на 12 марта 1801 г. в Михайловском замке группой офицеров был зверски убит Павел I.

Весьма активную роль играл, а, как многие утверждают, и руководил заговором британский посол Чарльз Витворт, кстати, масон высокого градуса. Витворт стал любовником Ольги Александровны Жеребцовой, родной сестры Платона Зубова. Именно Платон стал непосредственным убийцей царя, пробив ему голову золотой табакеркой. Через Жеребцову Витворт передавал заговорщикам инструкции и деньги. Есть сведения, что на организацию заговора Витворт потратил миллион рублей – огромную по тем временам сумму. Позже П.А. Толстой рассказывал, что в марте 1801 г. видел у графа Палена (видного заговорщика) целые свертки английских гиней.