Россия и Европа. Начало Руси. I том

Нам все же кажется, что настоящие русские люди не могут разделять того взгляда на свою историю, который ставит в вину Российскому государству пройденный им исторический путь, а его народу ставит в вину приобретенную им за этот период самобытность. Мы не считаем Россию плохой страной. Мы не считаем Россию также несчастливой страной, татарское иго – позором, деспотизм и религиозность Московии – мракобесием и уродством, а советский строй – преступлением против человеческой природы. Не считаем, прежде всего, потому, что и первое, и второе и третье стало неотъемлемой частью русской истории. И у нас нет другой истории. – Без ордынского ига, без крепостничества николаевской России, без сталинской коллективизации, без суздальцев и новгородцев убивавших друг друга в 1216 году в Липицкой битве, а также без красных и белых истреблявших друг друга в гражданской войне 1918-1922 годов. Мы – результат всего перечисленного и находимся сейчас на самом конце этого длинного и сплетенного из множества нитей полотна событий. И с этой точки зрения лишено всякого смысла бичевание русской истории и всякое очернение ее.

Однако это бичевание и очернение, следует отличать от критического осмысления. Разница заключается в уважении. В первом случае, уважения нет, во втором – оно присутствует. Критический анализ не только допустим, он необходим, это то единственное, что позволяет использовать знания о прошедшем в интересах будущего. С одной стороны, мы не должны допускать мысли, что в историческом отношении есть кто-то лучший, чем мы, но с другой стороны, мы точно также не должны допускать мысли, что мы сами лучше кого-то другого. Не ненавидеть, не презирать, а понимать, оставаясь собой – таков принцип. Историческое самоуничижение и совершенно некритичное отношение к себе, без малейшего желания видеть что-то вокруг – в действительности явления одной природы. Историческая система сложна как раз тем, что в ней никто сам себе до конца не принадлежит. Россия не была рождена одной Россией, Франция, точно так же, не была рождена одной лишь Францией. Любой народ и любое государство – это всегда плод коллективного труда. Слишком уж большое количество факторов влияют на общий исторический результат, чтобы можно было позволить себе смотреть на этот вопрос узконационально.

Замысел данной работы родился исключительно из этого соображения. – Из желания сравнить себя с другими или просто оглядеться вокруг. Не будем развивать и тем более доказывать эту старую как мир истину, что все познается в сравнении, а вместо этого скажем уже несколько слов по существу. Непосредственная задача была в том, чтобы объединить в одном труде, под одной обложкой, описание как отечественной, так и зарубежной истории. Задача весьма нелегкая, если не сказать рискованная. Нам во всяком не известен никто, кто бы на полном серьезе предпринял точно такую же работу. Речь подчеркнем, идет именно о совместном описании российской и зарубежной истории, в их взаимосвязи, или как минимум, во временном наложении друг на друга. Может быть, таким подходом нарушается академический принцип единства предмета? Действительно, если пишешь о России, то пиши о России, если пишешь о Германии, пиши о Германии, если пишешь о Франции, пиши о Франции, но не мешай одно с другим и не сваливай все в одну кучу. Может быть, дело еще и в том, что совместное рассмотрение российской и зарубежной истории, рассмотрение панорамное, глубокое, предъявляет чересчур высокие требования к содержанию работы. Нельзя преуспеть в равной степени одновременно во всем. Научной может быть только специализация, а там где ее нет, соответственно не может быть и науки. Не будем скрывать, что если бы автор ощущал свою принадлежность к высоким и скучным академическим кругам, он никогда не отважился бы на эту работу. Не будучи же их частью, все оказывается проще. В таком случае действует принцип: «нечего терять». Можно позволить себе сойти за дурачка, за юродивого… Пусть думают и пишут, что хотят, от автора все равно ничего не убудет.