Россия и Европа. Том 2

Так вот, похож ли с точки зрения этой долгой ретроспективы пе­рекресток, на котором предстоит ей выбор сегодня, на тот, 1825 го­да, где пришлось ей предпочесть Русский проект? Похож, но еще больше не похож. И дело тут вовсе не в том, что реальность сегодня другая, как любят подчеркивать те либералы, что отвергают опыт русской истории-странницы в качестве матрицы, определяющей спектр возможных национальных стратегий. Само собою, Россия больше не крестьянская страна, как в прошлом веке, она — грамот­ная страна, продемонстрировавшая миру мощь своей культурной потенции. Но массовая психология, но патернализм и предпочте­ние силы праву, но неспособность сегодняшних элит принять макси­му Крижанича, что «мы не первые и не последние среди народов», но их имперский, наполеоновский комплекс — сильно ли все это из­менилось? А ведь решает дело именно это.

Попробуем в таком случае подойти к делу иначе. Если обобщить опыт всех перекрестков, на которых истории-страннице пришлось согласиться на Русский проект, получим в некотором роде формулу такого её выбора. Пять условий, оказывается, должны совпасть, чтобы Русский проект стал реальностью. Перечислим их.

Долгая

Во-первых, нужен для этого сильный Лидер, уверенный как в превосходстве России над Европой, так и в своей способности до­казать это превосходство на поле брани (или, по крайней мере, в открытой конфронтации).

Во-вторых, нужен авторитетный Идеолог, способный убедить по­литическую элиту страны, что у России нет с Европой ничего общего, ибо она — еретическая ли, революционная или, напротив, буржуаз­ная (выбор эпитетов зависел от времени) — для России смертельно опасна. И потому единственным способом самосохранения держа­вы является «переворот в национальной мысли»: для Ивана IV, на­пример, такую роль сыграл митрополит Макарий, для Николая I — Н.М. Карамзин, для Сталина — Отдел пропаганды ЦК ВКП(б).

В-третьих, нужна новая опричная политическая элита, безус­ловно поверившая Идеологу (или идеологам) нового «переворота».

В-четвертых, либеральная элита должна быть идейно разоруже­на, деморализована и потому неспособна оказать «перевороту» серь­езное сопротивление.

В-пятых, наконец, требуется для этого геополитическая ситуа­ция, исключающая Европейский проект (по крайней мере, с точки зрения Лидера и идеологов Русского проекта).

Посмотрим теперь под углом зрения нашей формулы на то, что происходит в России сегодня. Нет нужды, я думаю, доказывать, что первого и пятого условий успеха Русского проекта сейчас не сущест­вует. Зато в наличии второе условие — в лице многочисленной не­оконсервативной котерии, пытающейся сыграть роль коллективно­го Карамзина (или Отдела пропаганды). Третье и четвертое, нако­нец, условия — обновление политической элиты и идейное разоружение либералов — происходят на наших глазах. Тут, одна­ко, сложность. Покуда формирующий новую, лояльную ему элиту Лидер к «особому пути» России безразличен, нет оснований ожи­дать, что она тотчас и бросится в объятия идеологов Русского проек­та. За неё им — в ожидании нового, более «патриотического» Лиде­ра — еще предстоит побороться.