Россия и Европейский финансовый капитал в контексте Крымской войны 1853-1856 годов

В 1837–1838 годах данным министерством была проведена реформа государственных крестьян, одной из целей которой, было обеспечение промышленности рабочими руками. Распоряжениями правительства в 1835 и 1840 году были уничтожены остатки крепостнических отношений в российской промышленности. Начиная с 1831 года была установлена практика ежегодного проведения промышленных выставок попеременно в Петербурге и Москве.[11]

В 1832 году правительство выделяет промышленную буржуазию в отдельное сословие "почетные граждане'', получивших социально-политические права сравнимые с дворянскими. До этого представители промышленной буржуазии были разбросаны в сословиях купцов, мещан, государственных крестьян и даже крепостных.[12]

Достигнутый Россией к концу 30-х годов ХIX века в результате промышленного переворота уровень развития буржуазного общества, привел к появлению целого ряда идеологических систем, характерных для состояния общественного устройства эпохи развития промышленного капитализма. Этими основными идеологиями стали соответственно: либерализм ("западничество''), консервативный умеренный национализм ("славянофильство") и русский коммунизм.

Лагерь классических либералов ("западников") был представлен в 30-50-е годы XIX века Т. Н. Грановским, а после его смерти К. Д. Кавелиным, Е. Ф. Коршем, В. П. Боткиным, П. В. Анненковым.

Довольно быстро из либерального лагеря выделились левые либералы в виде "утопических социалистов" в лице А. И. Герцен и Н. П. Огарев и анархистов в лице М. А. Бакунина.

Коммунистическое направление в русской общественной мысли того периода времени представляли В. Г. Белинский и Н. Г. Чернышевский.

Однако, несмотря на сравнительно быстрые темпы промышленного развития России в 30—40-е годы ХIX в., обозначившееся к 1815 году ее экономическое отставание от Англии не только не сократилось, но даже стремительно росло.

Кроме Англии, Россию в царствование Николая I обогнала в промышленном развитии и Франция, чего до этого не было.

После этого Российская империя по своему экономическому потенциалу переместилась со второго на третье место в тогдашнем мире.

Причиной этого была нехватка в России денежных капиталов, основная масса которых уходила из России в Европу, в качестве выплат по европейским и, прежде всего английским займам периода 1801–1825 годах

С 1800 по 1860 год выплавка чугуна в России выросла на 7 млн. пудов, а в Англии за это же время на 240 млн. пудов. В 1850 году Россия производила чугуна в 14 раз меньше Англии и в 3 раза меньше Франции. Количество веретен в текстильной промышленности России было в 20 раз меньше, чем в Англии и в 4 раза меньше, чем во Франции.[13]

Причин такого положения было несколько:

1. В этот период времени господствующим классом в России была не промышленная буржуазия, а земельная аристократия, поставлявшая продовольствие и сельскохозяйственное сырье на европейские рынки и сильно зависевшая от этих рынков и управлявших ими евробанкиров.

2. После 15-летнего воздержания периода 1826–1840 годов режим Николая I, начиная с 1841 года вновь стал прибегать к практически ежегодным иностранным займам, вплоть до 1855 года.

Первый иностранный займ в царствование Николая I на сумму 50 млн. рублей серебром при посредничестве уже упоминавшегося Людвига Штиглица, был взят у европейских банкиров под благовидным предлогом начала строительства в 1841 году железной дороги Петербург — Москва. В дальнейшем, в 1843–1847 годах при посредничестве уже Александра Штиглица, ежегодно заключались договора о получении четырехпроцентных европейских займов для продолжения и завершения строительства этой железной дороги.

За эти "услуги" А.Штиглиц был награжден Николаем I орденом Св. Владимира — 4-й степени и золотой табакеркой с бриллиантами и императорским вензелем.[14]

В займах 1843–1855 гг. А.Штиглиц представлял в России такие банковские дома как "Братья Беринг" (Лондон), "'Гопе и К^о"' (Амстердам), "Мендельсон и К^о" (Берлин).

Помимо денежных операций с Российским государством, Штиглиц и вышеназванные банкирские дома, вели денежные дела и многих уже упоминавшихся ключевых фигур Николаевского режима, со всеми вытекавшими отсюда печальными последствиями для России.

Современники, как Людвига, так и Александра Штиглица, хорошо знали об их связи с Ротшильдами и их положении в международном финансовом сообществе: "С векселями его, как с чистыми деньгами можно было объездить всю Европу, побывать в Америке и в Азии. Другое дело — дорого ли они стоили".[15]

Эта вновь обретенная во второй половине царствования Николая I, финансовая зависимость России от европейского финансового капитала, привели ее в период 1849–1856 гг. к двум крупномасштабным внешнеполитическим поражениям, которые превратили ее во второстепенную европейскую державу, вплоть до конца 1917 года.

Первой из этих внешнеполитических катастроф, ставших следствием финансовой зависимости Николаевского режима от европейских банкиров, стала военная интервенция России в Венгрию в апреле-июне 1849, с целью спасения от развала Австрийской империи.