Россия и Германия. Друзья или враги?

С танками – такая же история. В конструкции первого нашего танка, получившего скромное название «Борец за свободу товарищ Ленин», не было ни единой собственной идеи. Его элегантно скопировали с французского «Рено» в 1920 году. Всего было произведено 15 таких машин, после чего руководство Рабоче-крестьянской Красной армии впало в глубокую задумчивость по поводу полезности танков в грядущей войне. Вышли из интеллектуального тумана только в 1927-м. Надо ли говорить, что немцы все эти годы не плевали в потолок, а напротив – активно работали? Авторы книги «Фашистский меч ковался в СССР» об этом ничего не сообщают. Невероятно застенчивые люди.

На любую проблему можно посмотреть и с другой стороны. Допустим, мы все-таки учили немцев премудростям танкового искусства. Можем допустить это на минуту? Конечно. Но тогда тут же встанет другой неприятный вопрос: а имелись ли в Советской России в нужном количестве квалифицированные кадры? Скромно замечу, что после окончания Гражданской войны более 70 % населения страны было неграмотным. В некоторых регионах эта цифра была еще выше. И как-то не очень хочется сравнивать с Германией, где среднее образование стало обязательным через год после появления на свет в Симбирске Володи Ульянова.

Отсюда вытекают два принципиально важных вопроса. Первый: кто у кого должен был все-таки учиться? И второй: кто кого мог чему-то научить? Не надо сейчас меня обвинять в неуважении к прошлому страны. Гордость за историю Родины заключается не в том, чтобы лгать самому себе. Огромные проблемы были у советского государства в те годы. И далеко не случайно Ленин произнес свое знаменитое «учиться, учиться и еще раз учиться». Нет ничего зазорного в том, чтобы признать: не мы немцев учили, а они нас – в очередной раз. Так уж повелось испокон веков. Традиция, ничего не поделаешь.

Но делали это немцы вовсе не из врожденной филантропии. Не было, по сути, у Германии иного выхода. Версальский мир стал подлинным национальным унижением. Армия не могла превышать 100 тыс. человек, из них офицеров должно было быть лишь 4 тыс. Представляете, какой это удар по прусской военной традиции? Я уже скромно молчу про ликвидацию Генерального штаба, запрет на танки, авиацию и артиллерию. Военно-морской флот также подвергся подлинному разгрому. Берлин искал возможность обойти кабальные условия Версаля. И при всем кажущемся богатстве выбора других вариантов, кроме Советской России, у него не было.

При этом экономика страны победившего пролетариата тогда была, мягко говоря, не на подъеме. Гражданская война добила промышленность, да и международная изоляция была – не чета нынешним санкциям. А ведь и до революции все основные новейшие научно-технические разработки в Россию ввозились. В начале 1920-х даже такой возможности не стало, и помощь Германии пришлась как нельзя кстати. Это вовсе не мое утверждение. Сомневающимся рекомендую полистать советскую печать того времени.

Свидетелям «ковки фашистского меча в СССР» это все, разумеется, не интересно. Они искренне считают, что вполне возможно было помириться со странами Антанты, и только упертость и врожденная дурь большевиков помешали создать этот прочный союз. В очередной раз интересуюсь – какая отметка по истории стоит у этих удивительных людей в аттестатах об окончании средней школы? Лично я не могу сказать, что учился блестяще, однако это не помешало мне еще в восьмом классе узнать об условиях, выдвинутых на Генуэзской конференции.

От нашей страны требовалась сущая малость. Такой пустяк, что даже вспоминать о нем мелко и недостойно. Но я все-таки озвучу: державы Антанты повелевали признать долги правительства Российской империи и Временного правительства, оплатить все убытки иностранным инвесторам и вернуть зарубежным владельцам национализированные предприятия. Если кто-то не понял, последний пункт входил в прямую конфронтацию со всей идеологией партии большевиков. И, разумеется, Ленин, и до этого видевший мировую буржуазию исключительно в гробу и в белых тапочках, от своих взглядов отказываться не собирался. Глупо ожидать от Владимира Ильича иного. Принципиальный был человек – не то что нынешние его последователи из КПРФ.

Важный вопрос: а сколько всего было центров подготовки немецких военных в России? Если послушать отдельных умников, то чуть ли вся страна превратилась в один сплошной лагерь рейхсвера.

Союз с Германией – принципиально иная история. Да, ожесточенно воевали друг с другом в Великой войне. Но Ленин всегда был противником схватки империалистических хищников. Не стоит также забывать, что Германия – родина Карла Маркса. А значит – пролетариат не просто идейно близкий, а воистину братский. И главное – соглашение с немцами заключалось на основе взаимного отказа от претензий. Чувствуете разницу?