Читаем Россия и Германия: вместе или порознь? полностью

Современник этой смуты пишет так: «Навстречу обезумевшей от злобы толпе из Пителина вышли милиционер Горюнов с агрономом, чтобы уговорить разойтись по домам, но не успели они открыть рты, как со всех сторон раздались выкрики: «Бей их! Долой!... Дави!... Дави!». И после этого послышались глухие удары колов, треск черепных коробок и не стало милиционера и агронома. Они были убиты мятежниками, которые двигаясь дальше, продолжали сметать все ненавистное им на своем пути».

Пителино окружали.

Со стороны Сасово подошел отряд в триста красноармейцев, впереди которого были командир и Штродах с наганом.

— А, ты приехал нас стращать и в колхозы загонять? Не пойдем! Долой колхозы, — ревела толпа, подбираясь к Штродаху, чтобы разорвать его.

Крепкая Алена повернулась к Штродаху спиной, взорам красноармейцев открылся громадный голый зад, и его обладательница заорала под улюлюканья:

— Вот тебе колхоз! Погляди!

Штродах выстрелил, Алена упала. Новый рев:

— Бей! Смерть коммунистам!

И командир отряда приказывает дать первый залп поверх голов, но только после третьего — все так же поверх, толпа начала разбегаться... Тем не менее, в тот же день были убиты три председателя колхоза, коммунисты, комсомольцы и некоторые колхозники.

С 5 по 11 мая в Пителине шел суд. За превышение власти разные сроки с последующим запрещением занимать руководящие должности получили председатель райисполкома Субботин, его заместитель Олькин, судья Родин, начальник районного административного отдела Юрков, райуполномоченный по коллективизации Косырев, секретарь райкома партии Васильченко и еще несколько человек. Был снят и Штродах.

А пителинцы опомнились. Но никто из них так и не узнал, что о «героических рыцарях борьбы с коммунизмом под Москвой» писали газеты Лондона, Парижа, Нью-Йорка.

Писали они в это время и об истории внешне совсем другого рода. Почти тысяча колонистов-шведов из села Старошведское Херсонского округа Украинской ССР решила возвратиться в Швецию под влиянием антисоветской пропаганды. Шведы уехали, но газеты Запада уже не писали о том, что на «исторической родине» у переселенцев сразу возникли сложности с землей, с работой. Приходилось наниматься в батраки.

И «херсонские» шведы потянулись обратно. Надо отдать должное шведскому правительству — оно не препятствовало им, как и Советское. В 1931-1932 годах большинство вернулось.

Коллективизация проходила по-разному. Уполномоченный по организации колхоза, военный комиссар Павлоградского округа на той же Украине, бывший чапаевец Сидор Ковпак перед тем как созвать собрание селян, две недели жил в селе и ходил по хатам. И уж тут с колхозного пути людей не смогла бы сбить никакая Алена с выпуклостями любого размера.

Вот как все было непросто, читатель. И очень непросто было тогда Сталину. Точная информация о положении на селе ложилась ему на стол в виде сводок ОГПУ. И ответом были вначале секретные директивы и телеграммы, рекомендующие снизить темпы коллективизации.

Но ожесточение штродахов, нетерпение шолоховских Нагульновых, подстрекательство кулаков и темное исступление крестьянства уже сплелись в один колючий клубок. Телеграммы не помогали.

И тогда появилась статья Сталина «Головокружение от успехов». Вздыбленная страна начинала приходить в себя.

И много позже елецкий крестьянин Димитрий Егорович Моргачев признавался: «Да, уважаемый читатель, трудно и очень трудно отказаться отличной собственности природному крестьянину».

Зато легко отказаться от личной ответственности «природному интеллигенту».

Философ Михайлов и экономист Тепцов через 60 лет после переломного 1929-го утверждали, что даже в 1940 году колхозные поля давали лишь 88 процентов зерна, хотя занимали 99,1 процента посевной площади. Выходило, что урожайность на личной делянке превышала колхозную в 15 раз? Конечно, это — глупая и злобная чепуха.

Правдой, впрочем, было то, что в конце 1930-х годов личное стадо колхозников превышало колхозное. Однако росло оно намного быстрее, чем в «доколхозные» годы. Количество свиней с 1923 по 1929-й увеличилось на девять миллионов, а с 1932 года по 1938-й — на пятнадцать.

И не по щучьему велению...

Пленум ЦК ВКП(б) в июне 1934 года постановил «в кратчайший срок ликвидировать бескоровность колхозников». Выражение корявое, но смысл искупал все.

А вскоре улучшился и сам словарь коллективизации. В феврале 1935 года VII съезд Советов СССР решил повести дело так, чтобы «к концу второй пятилетки не осталось ни одного колхозника, который не имел бы в личном пользовании коровы и мелкого скота».

Но до этого стране пришлось пережить черный 1933 год. Год голода.

Тогда в одно трагическое целое смешалось многое...

Под ножом провокации недавно полегли миллионы голов скота.

Привычка к коллективному труду укреплялась не очень-то.

Сыновья и дочери (вдумайся, читатель, — всего лишь сыновья и дочери\) энгельгардтовских «баб» работали ни шатко ни валко, боясь, «как бы не переработать за соседа, даже если работали с утра до вечера».

Перейти на страницу:

Все книги серии Великие противостояния

Россия и Германия. Стравить! От Версаля Вильгельма к Версалю Вильсона. Новый взгляд на старую войну
Россия и Германия. Стравить! От Версаля Вильгельма к Версалю Вильсона. Новый взгляд на старую войну

В XX веке весь мир был потрясён двумя крупнейшими войнами между Россией и Германией.Автор книги С. Кремлёв аргументированно и убедительно доказывает, что кровопролития могло бы и не быть, поскольку весь ход мировой истории наглядно подтверждает, что две великие державы — союзники, а не враги.Чем стал для России её союз с Францией и Англией? Хотел ли войны германский император Вильгельм II? Кем должна была быть Германии для России — врагом или партнёром? Какова роль Америки и «Золотого Интернационала» в подготовке войны? Много ли правды в истории с «пломбированным вагоном» Ленина? Каким образом итоги Первой мировой войны создавали условия для Второй?Россия выстояла в начале XX века. Но союз великих держав так и не стал реальностью. Так кто же стравил их? И не столкнут ли в третий раз?На эти и другие вопросы отвечает автор, аргументировано доказывая, что Россия и Германия должны были стать союзниками, а не врагами.

Сергей Кремлев , Сергей Кремлёв

Публицистика / Документальное
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже