Россия и Германия: вместе или порознь?

Более того, во всей истории человечества он был вообще беспримерным. Никогда раньше ни в одной стране высшая власть не спрашивала у народа, доверяет ли он ей? Нечто подобное проделывал, правда, Наполеон, но в его времена до всеобщего избирательного права было еще далеко, и наполеоновские плебисциты охватывали лишь часть общества, причем меньшую.

И вот теперь Гитлер впервые поступал так по отношению ко всему взрослому населению своей страны. С тех пор как он пришел к власти, истекло уже девять месяцев — срок достаточный для того, чтобы народ разобрался в направлении реформ. Если бы они были «бумажными» или антинародными, то мог произойти большой конфуз...

Но плебисцит закончился триумфом. Из сорока пяти с лишним миллионов, имеющих право голоса, на участки не явилось лишь четыре процента.

Девяносто процентов взрослых немцев ответило «да» и лишь пять процентов (два миллиона) — «нет».

Коммунистическая печать ссылалась на «крайний террор», но по большому счету это было чепухой. И вот почему... Почти миллион семьсот тысяч немцев и немок голосовать вообще не ходили. Противники Гитлера говорили, что это, мол, проявление «гражданского мужества», но с любой точки зрения было все же проще пойти и проголосовать «против»... Если избирателю на участке заглядывают через плечо, где он там ставит «галочку», и при этом наставляют ему в спину дуло автомата или грозят дубинкой, не то что два миллиона, а и две сотни тысяч «против» не проголосуют,— чудес на свете не бывает. Но «против» было все же два миллиона голосов, и «мужественным» гражданам ничто не мешало к ним присоединиться... Тем более что уж если ты на участке не появился, это уж точно станет известно властям.

И если каждый двадцать пятый немец остался дома, значит — из-под палки на плебисцит никого не гнали. «Крайнего террора» все же не было...

Собственно, даже по данным Коминтерна за первые два (самых, естественно, напряженных) года власти Гитлера в Германии было казнено четыре тысячи человек. Но ведь и компартия, между прочим, отнюдь не скрывала своей готовности к террору в случае прихода к власти. А в Германии как-никак произошло нечто вроде революции (нацисты так и говорили: «национальная революция»), и эти цифры впечатляющих картин насилия не давали.

Не сходятся концы с концами у версии о «массовом терроре» и по другой причине... Весной 1934 года на предприятиях Германии проходили выборы в «советы доверенных». Выдвигать можно было только нацистских кандидатов, но кое-где рабочие вписывали в бюллетени даже тех бывших профсоюзных активистов, которые сидели в концлагерях. Рабочая среда была самой неподатливой, и на кабельном заводе «Сименса», например, из 5200 розданных бюллетеней 790 были перечеркнуты, а 1040 — поданы пустыми. Тем не менее 60 процентов рабочих проголосовало за нациста. Почти две трети — не так уж и плохо. И не так уж, выходит, рабочие были и «запуганы»?

На металлическом заводе «Гаспар» из 1800 человек от голосования воздержалось 490, а 889 — перечеркнули свои бюллетени. Об этом писал журнал «Коммунистический Интернационал», но...

Но, во-первых, уже это доказывало, что случай «Гаспара» был исключительным, то есть нетипичным, и протест массовым не был.

А, во-вторых, такие данные доказывали также то, что свобода волеизъявления не была подавлена.

В мае 1935 года прошли вторые выборы в советы уполномоченных. Даже по неофициальным данным, из всех рабочих, имевших право голоса, на «Демаге» в Дуйсбурге за кандидата властей голосовало 50 процентов, на «Даймлер-Бенце» — 60, на «Блом унд Фосс» — 66, на «Лойне» — 67. Крупные заводы Сименса в Берлине и Круппа в Эссене дали еще более убедительные цифры: 75 и 83 процента.

Причем, уважаемый читатель, речь тут о неофициальных данных, а проценты приведены не от числа голосовавших, а от числа имевших право голосовать. Если учесть, что голосовали не все, а часть бюллетеней оказывалась недействительной, то цифры «за» будут еще выше!

Накануне первых «нацистских» выборов в рейхстаг, 4 марта 1933 года, 300 немецких профессоров опубликовали предвыборное обращение в поддержку НСДАП. А 11 ноября 1933 года большая группа немецких ученых с мировым именем — физики, правоведы, хирурги, искусствоведы, антропологи, географы и философы — обратилась «ко всем образованным людям в мире» с призывом «проявить понимание к борьбе Гитлера за равноправие Германии».

Нет, Гитлер после прихода к власти побеждал на последующих выборах и плебисцитах не за счет террора, а за счет того, что ему и его власти верило большинство немцев.

В августе 1934 года он проводит второй общенациональный плебисцит — на этот раз фактически о доверии себе как вождю, фюреру немецкого народа. 2 августа умер президент Пауль фон Гинденбург. И 19 августа немцы должны были ответить, согласны ли они на то, чтобы Гитлер совмещал оба поста — и президента, и рейхсканцлера.