Россия и Германия: вместе или порознь?

А вот травили Булгакова как раз те московские интеллигенты, которые признавали единственный вид многообразия: мелочные мнения собственного круга. Был среди гонителей Булгакова и Федор Раскольников — будущий посол-«невозвращенец» и автор «Открытого письма к Сталину», а в 1929 году — «начальственно-снисходительный» (выражение жены Булгакова) председатель Худполитсовета при Главреперткоме, претендовавший (по свидетельству опять же Елены Сергеевны Булгаковой) на лавры Шекспира, Мольера и Софокла с Еврипидом вместе взятых.

В интеллектуальном и духовном отношении этот слой, в котором процветали раскольниковы, чаще всего был литературным ответвлением троцкизма, в национальном же...

Вот критики знаменитого в 1920-е годы литературного журнала «Красная новь»: Лелевич, Авербах, Волин, Гельфанд, Гроссман-Рощин, Гурштейн, Сергиевская, Маца, Нельс, Пикель, Нахамкес, Стецкий, Осип Бецкин, Поляк, Гурвич, Брайнина, Тагер, Чарный, Рамм, Мейлах, Гоффеншефер...

В журналах «Печать и революция», «Литература и марксизм» подвизались Азарх, Гельфанд, Нусинов, Коган, Мац, Эйхенбаум, Фохт, Дынник.

Редакторами «Молодой гвардии» были Авербах и Киршон. В журнале «На посту» рецензировали стихи критики Г. Перекати-Поле (Г. Кальмансон) и Гербстман. Там же могла появиться статья о Горьком с названием «Бывший Главсокол, ныне Центроуж» или такие вот строки: «Бой беспощаден, патронов не жалко и пленные — излишни». И там же некая Свердлова писала так: «Прилавки книжных магазинов услужливо предлагают дошкольнику книжку, насквозь пропитанную чуждой пролетариату идеологией». Это — о «Цирке» и «Чудесах» Маршака и «Муркиной книжке» с «Мойдодыром» Чуковского.

«На литературном посту» (в другом «журнале марксистской критики») стояли Авербах, Волин, Либединский и барственный Раскольников. А литературные разборы писали критики Гальперина, Исбах, Левин, Мессер, Поляк, Серебрянский, Машбиц-Веров, Коган, Запровская, Кор.

А вот журналы «РАПП» и «Литература и искусство»: Ральцевич, Гурштейн, Кронман, Аптекарь, Усиевич, Бочачер, Зивельчинская, Мессер, Альтман, Нусинов, Шупак...

Журнал «Огонек» начинали Михаил Кольцов-Фридлянд, еще один Фридлянд — фотограф, и фотограф Шайхет. Уже в 1928 году некто Габор дает в журнале «Прожектор» очерк из Берлина с названием «В лагере врага», и в подобном же духе пишут о Германии Иоффе, Юст, Кушнер, Альский.

Читатель, ты, несомненно, утомился, но как утомляла многих в те годы эта комариная возня вокруг жизни и литературы, создаваемой талантом Есенина, Маяковского, Шолохова, Твардовского, Тихонова, Пастернака, Булгакова, Федина, Толстого, Гайдара, Ильфа и Петрова, Соболева, Германа.

Среди 582 делегатов Первого Всесоюзного Съезда советских писателей было 201 русский, 25 украинцев, 17 белорусов. Евреев — 113. А московская делегация выглядела вообще хоть куда: из 175 делегатов великороссов — 91, белорусов — 1, украинцев — 1, евреев — 57.

Белорус Франциск Скорина и великоросс Иван Федоров явно промахнулись, занимаясь первопечатным делом на русском языке. Вернее было бы сразу осваивать идиш... Ибо к 30-м годам XX века нация Пушкина и Шевченко статистически пасовала перед «советскими» литературными наследниками Шолом-Алейхема в десятки раз.

Вот кто создавал атмосферу нетерпимости и местечковости, мелкой групповой возни и группового же, фракционного попустительства «своим». Вот тот слой, который мельтешил вокруг дела, а не делал его. В конце двадцатых и начале тридцатых годов так было не только в литературе, но и в политике. Травили не только Булгакова, но и Сталина.

Заболевающий нарком иностранных дел Чичерин в 1929 году уже отошел от дел, точнее его от них оттеснили. Даром, что Сталин считал: Чичерина надо оставить, даже если он будет работать по два часа.

22 марта Чичерин пишет Сталину из-за границы: «Когда я сейчас пишу вам, вспоминаю Ройземана (член Президиума ЦКК с 1924 года. — С.К.), Литвинова (будущий преемник Чичерина Меер Баллах. — С.К.), Мифа (деятеля Коминтерна Фортуса. — С.К.), у меня сразу обостряются боли. Если вместо хороших работников нам навяжут учеников Ломинадзе, Шацкина, Семенова (заведующий издательством «Правда». — С.К.), я могу быть лишь за тысячу верст».

И весь этот последний перечень относится к молодой гвардии троцкизма. Чичерин же, напомню, выражался в 1927 году и так: «Что же это делается! Проституированный Наркоминдел! Хулиганизированный Коминтерн! Зиновьевцы руководят делами!».

Это взгляд на ситуацию изнутри глазами знающего человека. Не Сталин, а Троцкий, Зиновьев и их ярые приверженцы делали невозможными нормальные рабочие дискуссии о том, как лучше строить страну, а не ввергать ее во внешние и внутренние авантюры.