Россия и япония (История военных конфликтов)

Новый премьер-министр вскоре после вступления в должность, в июне 1927 года, провел за закрытыми дверями под покровом непроницаемой государственной тайны конференцию по делам Востока. После этой конференции Танака создал свой печально знаменитый меморандум от 7 июля 1927 года. Созданный им документ был персонально адресован микадо - "сыну неба". Форма обращения к нему в меморандуме была самой почтительной:

"Премьер-министр Танака Гиити от имени Ваших многочисленных подданных нижайше вручает Вашему Величеству меморандум об основах позитивной политики в Маньчжурии и Монголии".

Планы премьер-министра Танаки были грандиозны - создание огромной континентальной империи и в последующем завоевание мирового господства:

"...Для того, чтобы завоевать Китай, мы должны сначала завоевать Маньчжурию и Монголию. Для того, чтобы завоевать мир, мы должны сначала завоевать Китай".

Война с Советским Союзом в меморандуме Танаки рисовалась неизбежной:

"Продвижение нашей страны в ближайшем будущем в район Северной Маньчжурии приведет к неминуемому конфликту с красной Россией. В этом случае нам вновь придется сыграть ту же роль, какую мы играли в русско-японской войне... В программу нашего национального развития входит, по-видимому, необходимость вновь скрестить мечи с Россией на полях Южной Маньчжурии для овладения богатствами Северной Маньчжурии..."

Меморандум Гиити Танаки определит всю дальнейшую внешнеполитическую устремленность империи на Японских островах. Она будет искать в Европе союзников-единомышленников, крепить свой военно-экономический потенциал, всемерно поднимать мощь своей армии и флота. И, естественно, вновь пробовать себя на завоевательном поприще - на Азиатском континенте и островах Тихого океана.

Отношения между Советским Союзом и Японией в самом начале 30-х годов стали осложняться именно из-за Маньчжурии, как это было на заре XX столетия. В Токио с большой озабоченностью следили за любым проявлением "советского влияния" в северо-восточных провинциях Китая и не делали для Москвы секрета из этого. Так, 28 октября 1931 года японский посол Хирахита посетил заместителя народного комиссара по иностранным делам СССР Л.М. Карахана и по поручению своего правительства сделал нижеследующее заявление:

"Со времени возникновения японо-китайского инцидента (речь идет об агрессии Японии против Китая. - А.Ш.) между нами не было никаких событий, которые бы отразились на наших отношениях, что можно считать большим счастьем.

Только за последнее время в Маньчжурии идут разные слухи, которые касаются взаимоотношений различных генералов или генеральских групп. Японское Правительство, считая это полезным для наших отношений, предписало послу сообщить информацию, которую оно по этому поводу имеет

Ген(ерал) Ма (Ма Чжаншань) (цицикарский) перед выездом из Сахаляна около 12-13 октября совещался с офицером Красной Армии, который приехал из Благовещенска.

В армии ген(ерала) Ма имеются советские инструкторы.

Ген(ерал) Ма говорил, что имеется соглашение, по которому он получает из Советского Союза военные аэропланы, зенитные орудия и летчиков.

На западной линии КВЖД, около Цицикара, сосредоточиваются товарные вагоны, из коих 300 вагонов - в районе станции Маньчжурии (пограничной с СССР. - А.Ш.)

Китайские войска Хэйлунцзянской провинции, которые находятся на северном берегу р. Нонхо (Нуньцзян), получают орудия из Советского Союза.

С поездом, который шел из Цицикара к конечному пункту Таонань Цицикарской железной дороги, отправлено 12 зенитных орудий, 4 полевые пушки и другие орудия, снаряды и военные материалы, которые хэйлунцзянские войска получают из СССР.

По заявлению ген(ерала) Ма, в Советском Союзе около станции Даурия концентрируются советские войска в количестве 20-30 тыс. чел.; кроме того, там имеется 600-700 товарных вагонов. Имеется намерение послать эти войска в Маньчжурию..."

Заместитель наркома по иностранным делам Л.М. Карахан в ответном заявлении сказал: "Правительство СССР не может не выразить своего изумления по поводу сделанного 28 октября с.г. японским послом г. Хирохита от имени Японского Правительства заявления, ссылающегося на лишенные всякой почвы измышления и слухи, исходящие от безответственных лиц из японских или китайских кругов..."

Заявление японского посла в Москве не имело каких-либо серьезных последствий. Но оно убедительно свидетельствовало о том, насколько бдительно относилась японская сторона к любым контактам своего северного соседа в Маньчжурии. В основу заявления посла легла собранная шпионская информация, достоверность которой Карахан решительно отверг.

Приведенное заявление позволяет сделать вывод, что в Токио считали сферой жизненных интересов империи на Японских островах не только Южную, но и всю Северную Маньчжурию. Там уже была "запраграммирована" неизбежность военного конфликта Японии с Советским Союзом. Вопрос был только во времени.