Действительно, к первой трети XIX века иностранное проникновение в Китай с моря — прежде всего англичан и американцев — приобрело не только широкий, но и вполне зловещий характер. В Китай стали массово ввозить опиум (в 1839 году — около 160 тысяч пудов, т. е. примерно 2500 тонн!).
В первой половине декабря 1817 года среди китайских купцов, ведущих торг с русскими в забайкальской Кяхте, распространился слух (как оказалось впоследствии — ложный) о начале военных действий англичан против Китая, о захвате ими открытого южнокитайского порта Кантона и прочем...
В связи с этим сибирский генерал-губернатор Иван Борисович Пестель доносил Александру Первому в рапорте от 14 (26) февраля 1818 года:
Тут Иван Борисович оказался просто провидцем, точно определив перспективную «китайскую» программу Британии, где опиуму для китайского народа отводилась вполне определенная и немаловажная роль.
Один мой знакомый — московский политолог — в широком распространении опиумокурения среди нескольких поколений китайцев усмотрел чуть ли не основную причину того, что Китай оказался не способен на тот мощный цивилизационный рывок, который совершила в конце XIX века Япония... Что ж, мысль — заслуживающая, как минимум, внимания... Опиумный дым действительно затмил Китаю немало исторических перспектив.
Уничтожение иностранных запасов опиума в Кантоне стало поводом вначале к первой англо-китайской «опиумной» войне 1839 — 1842 года, а затем — второй, англо-франко-китайской, длившейся с 1856 по 1860 год. О некоторых ее моментах я уже рассказывал.
Англию неизменно поддерживала Америка, так же неизменно тесня английского «старшего брата» с его дальневосточных позиций.
Уже в 1842 году Китай после поражения в первой «опиумной» войне подписал первый
В 1844 году «под шумок» английской «опиумной» победы свой первый договор Китаю навязывает Франция. Его подписывают на борту французского корабля в бухте острова Вампу близ Кантона.
В отличие от Японии Китай никогда не вводил режим самоизоляции. Однако оценки Китаем внешнего мира были до удивления неадекватными — особенно с момента воцарения в Китае с 1644 года цинской династии вплоть до конца XIX века. И даже позднее (!) китайские политические мыслители и историки говорят в своих трудах об «английских, американских и прочих варварах» — как это характерно для капитального труда с характерным названием «Чоубань иу ишимо» («Начало и конец всех дел с варварами»), посвященного внешнеполитической деятельности цинского правительства и охватывающего по времени большую часть XIX века.
Однако по мере хода лет в этом веке делам китайцев с «варварами» не было видно ни конца ни краю...
Нанкинский договор открывал для английской торговли 5 китайских портов, Гонконг переходил во владение Англии, Китай уплачивал 6 миллионов долларов за уничтоженный опиум плюс 15 миллионов долларов контрибуции (для сравнения — по Вашингтонскому договору 1867 года Россия уступала США Русскую Америку всего за «семь миллионов двести тысяч долларов золотой монетой»).
В 1843 году Англии дополнительно предоставляется право экстерриториальности и ряд таможенных льгот. В крупнейших городах Китая стали создаваться сеттльменты (экстерриториальные поселения), которые можно рассматривать как своего рода прообраз современных «свободных экономических зон».
Суть, во всяком случае, была схожей: все более прочная и неравноправная привязка Китая к Западу.
В 1844 году, угрожая войной, уже Соединенные Штаты принуждают Китай к подписанию Вансянского договора с предоставлением привилегий еще более широких, чем для Англии.
В споре из-за Аннама (Вьетнама) Китай проиграл и Франции. Соответственно, в 1885 году с ней заключается новый неравноправный договор.
Причем надо заметить, что особых недоразумений друг с другом из-за Китая у Англии, Франции и США не было. Жирных кусков хватало на всех, драться смысла не было — бери сколько сможешь.