Россия и Япония: стравить!

Что занятно, уважаемый мой читатель! Кайзер Вильгельм тоже подталкивал Николая Второго на Дальний Восток. Это ведь он давал знаменитый приказ семафорить Николаю с мостика своего «Гогенцоллерна» на русский «Штандарт»: «Адмирал Атлантического океана приветствует адмирала Тихого океана».

И, в отличие от англосаксов, он рассчитывал, что отвлеченная на Дальний Восток Россия не пойдет на войну с Германией в Европе. Он ведь исходил из явной слабости Японии по сравнению с Россией и не учитывал коварства Золотой Элиты, уже решившей мощно поддержать Японию против России и дать ей военную силу, достаточную для такого противостояния.

Вильгельм писал Николаю: «У нас всякий понимает, что Россия, подчиняясь законам экспансии, должна стремиться выйти к морю и иметь незамерзающую гавань для своей торговли. В силу этого закона она вправе претендовать на полосу земли, где находятся такие гавани (Владивосток, Порт-Артур)... Между двумя портами есть полоса земли, которая, попади она в руки противника, может сделаться чем-то вроде новых Дарданелл. Этого ты не должен допустить. Эти «Дарданеллы» (Корея) не должны быть угрозой для твоих сообщений и помехой твоей торговле... Поэтому для каждого непредубежденного человека ясно, что Корея должна быть и будет русской».

Обычно считается, что Вильгельм всего лишь провоцировал Николая, но вряд ли это стопроцентно верно. Он-то лукавил — хотя бы потому, что не упоминал в письме такой в некоторых отношениях удобный для России вариант базирования флота, как китайская бухта Цзяочжоу.

Эту бухту кайзер присматривал для себя, и он ее получил. Но, повторяю, и простой провокацией его письмо не назовешь.

Во-первых, там было слово «Владивосток», а уж этот-то порт был на неотъемлемо русской земле, и уж его-то укреплять надо было и впрямь, не залезая в те корейско-маньчжурские авантюры, о которых мы еще поговорим.

Во-вторых, расчетливо, по-хозяйски проводимая дальневосточная линия русской политики действительно могла бы обеспечить России устойчивое положение великой тихоокеанской державы. Это было вполне реальным и полезным для России вариантом развития общей дальневосточной ситуации. И не мог ведь Вильгельм заранее предполагать «цусимский» ее вариант.

Насчет Кореи тоже все было сказано верно. Да вот, увы, — поздно!

И забавно, и печально то, что резон был как в рассуждениях Антанты, так и Вильгельма.

Для России активная и жесткая дальневосточная политика была вполне разумной. А при этом она должна была быть прежде всего охранительной. Корея могла стать «русской», но время для этого было упущено. Жаль, конечно, но надо было смотреть правде в глаза.

И если уж и стоило конфликтовать с Японией, то, скажем, беря курс на вариант Кореи как прямого, юридического российского протектората при готовности его защищать всеми средствами. При этом можно было предъявить претензии и по поводу Курил — естественного, выдвинутого в океан форпоста России.

Вот уж тут можно было и повоевать при необходимости.

Вылезать же за пределы уже приобретенного на Дальнем Востоке (то есть идти на китайский берег Амура и южнее) нам было более чем преждевременно. Да не то что преждевременно — просто нецелесообразно.

Идти же в Южную Маньчжурию, в Порт-Артур, было глупо и преступно. Лучше уж было просто уступить ее Японии в обмен на мирное развитие нашего Приморья.

Но если уж претендовать на влияние вне границ России, то не далее чем в пределах приграничной маньчжурской зоны — по линии Китайско-Восточной железной дороги, «срезающей» пограничную с Китаем «амурскую» дугу.

А романовскую Россию черт, да плюс британский лев, да плюс — закулисно — американо-еврейские Куны, Лебы и дядя Сэм понесли аж на Желтое море, в Порт-Артур.

Как раз под бок к японизируемой Корее.

Уважаемый читатель! Я уже говорил и не в последний раз повторю: для того чтобы в той ситуации столкнуть законные (с империалистической точки зрения) интересы Японии и безнадежно химерические (с империалистической же точки зрения) интересы России, Корея была местом почти идеальным.

Увы, интернациональное, все усиливающееся крыло британского и американского Капитала мало сомневалось в том, что эта— романовско-виттевская — Россия в Азии будет вести себя так же глупо и антинационально, как и в Европе.

Ведь эта Россия была уже очень прочно опутана как интернациональными займами, так и, говоря языком современным, внутренними агентами влияния.