Россия и Япония: стравить!

8 июля 1853 года уже в бухту Эдо прибывает «с визитом» коммодор Перри — во главе эскадры из 4 военных кораблей с экипажем в 560 человек и при пушках, многозначительно направленных на берег.

Ошеломленным чиновникам сегуна Перри привез:

а) письмо президента Фильмора;

б) модели машин;

в) кучу мелких механизмов;

г) предложение с ответом не торопиться;

д) сообщение о том, что снимается с якоря и уходит в Китай, и...

е) второе сообщение о том, что к весне он вернется в Эдо за ответом.

Вернулся коммодор даже раньше, чем растаял снег, — в феврале 1854 года.

Десять кораблей.

Две тысячи человек экипажа.

И звездно-полосатый флаг над каждым из кораблей и над каждым из бравых янки на их палубах...

Вот это «посольство»!

Результат сказаться не замедлил: через шесть недель был подписан первый японо-американский договор. Америка получала в Японии свои первые топливные и продовольственные «станции».

Есть японская гравюра тех времен, где корабль Перри в водах Токийского залива, заслоняющий полгоризонта, и подплывающие к нему японцы в ярких разноцветных лодках под японскими флагами великолепно иллюстрируют вызревающую в Штатах политику канонерок.

Нет, было, было все же у японцев и чувство жизни, и чувство историзма.

Приезд в страну первого консула США Таунсенда Гарриса практически совпал с англо-французской «опиумной» интервенцией в Китае. И в качестве первого «доброго совета» Гаррис порекомендовал японцам в отношениях с «цивилизацией» не артачиться. Мол, видите, как приходится нам обращаться у вас под боком с вашим несговорчивым континентальным соседом.

Возможно, что это был единственный в истории США случай, когда янки постарались в тот момент не только для себя, но и для Европы. Ведь японцы «совету» Гарриса вняли и быстренько подписали серию абсолютно неравноправных торговых договоров со Штатами, Голландией, Англией, Францией и даже с Россией. Иностранцы в Японии приобретали права экстерриториальности и супервыгодные таможенные льготы.

Но тогда воспользоваться плодами усилий решительных Перри и Гарриса в полной мере Америка не смогла — помешала начавшаяся в Штатах Гражданская война Севера и Юга 1861 — 1865 годов.

И на первое место в «разработке» японских рынков выдвигается Англия. Впрочем, в деле подавления антизападных настроений в Японии Англия и ее конкуренты действуют согласно — в 1864 году объединенная англо-франко-американо-голландская эскадра бомбардирует японские батареи в проливе Симоносеки, обстрелявшие иностранные суда.

Соответственно, и токугавский сегунат, уже юлящий перед внешней силой, и сторонники нового «закрытия» Японии были обречены.

Краткий очерк истории Японии, вышедший в 1939 году из-под пера профессора Жукова, описывает ситуацию так: «Японская интеллигенция — «разночинцы» самурайско-буржуазного происхождения — со времени прихода в Японию европейцев впервые в широких масштабах столкнулись с буржуазной культурой Запада... Токугавская узость мысли, полицейская регламентация, феодальный произвол казались особенно нетерпимыми передовым людям из среды молодой японской интеллигенции. По существу эта интеллигенция в острой форме выражала чаяния и политические притязания буржуазного класса, находившегося в Японии еще в периоде первоначального становления и самоутверждения».

Тут хорошо уловлено то основное, что обеспечило перелом ситуации, — напор молодых, подлинно национальных сил, не желающих, чтобы их Родина стала задворками мира.

Слышите, молодые русские ребята? Да и не очень уже молодые их матери и отцы?

В 1866 году умер сегун Иэмоти Токугава. Новым сегуном (как оказалось — и последним) стал Кэйки, до этого бывший четыре года регентом при Иэмоти.

В 1867 году в древней столице Японии Киото умер и император Комэй. Его сыну Муцухито было тогда 15 лет, и новый император-подросток становится знаменем (не более того, но...) обновления Японии.

Да, феодальный сегунат был обречен...

Обречен и потому, что по стране начались крестьянские восстания.

И потому, что подчиняться токугавской администрации отказывались города. Поддерживала ее лишь токугавская столица Иеддо-Эдо (будущий Токио), где располагалась «бакуфу» — ставка сегуна.

Против сегуната выступал и блок феодальных князей-даймьо при финансовой поддержке богатейшего банкирского дома Мицуи. Деталь, безусловно, важнейшая!

Сегунат мешал и Англии, которая обещала моральную поддержку походу антисегунских сил на Эдо.

Промежуточный финиш наступил в ноябре 1867 года, когда Кэйки пригласил всех виднейших даймьо на совещание в Киото, где в присутствии Муцухито заявил о своем намерении сложить власть. Однако на самом деле крупнейший феодал Кэйки, контролировавший более половины Японии, был склонен еще побороться. Поэтому окончательно сегунат «финишировал» в 1868 году, после поражения войск Кэйки при Фусими.

Самого экс-сегуна спасли военные французские моряки (Франция в противовес Англии поддерживала Кэйки). Французы высадились в Иокосуке и пригрозили, что если Кзйки будет убит, то они начнут интервенцию.