Россия и ислам. Том 1

282 Иван III властвовал над мусульманской Казанской землей 18 лет, сменяя по своей воле ханов и даже собирая там некоторые пошлины. Это положение было узаконено с международной точки зрения согласием другого мусульманского монарха – крымского хана. Когда Иван III заменил в Казани хана Махмет-Аминя его младшим братом, то Менгли-Гирей писал в Москву: «…тамошним (Казанским. – М.Б.) землям государь ты еси…» (Там же. С. 401).

283 С завоеванием Казани в 1552 г. значение «Касимовского царства» падает. Фактически делами его стали ведать московские воеводы, а «цари» и «царевичи» перешли на положение служилых землевладельцев. В 1681 г. со смертью последней владелицы Касимова Фатами-Султан «царство» уже и формально перестало существовать. (Об истории его см. подробно: Вельяминов-Зернов В.В. Исследование о Касимовских царях и царевичах. Ч. 1–4. СПб., 1863–1887; Шишкин Н.И. История города Касимова с древнейших времен. Рязань, 1891; Тихомиров М.Н. Россия в XVI столетии. М., 1962. С. 42–46). По-видимому, вообще модель «патрон – клиент» становилась неудобной для русской (да и любой иной – что, кстати говоря, ярче всего подтвердил еще опыт древнего Рима) – власти. Ведь она налагает обязательства не только на зависимые государства (или квазигосударства типа того же «Касимовского царства»), но и на государство-гегемон. А для выполнения их у него могло не хватать сил. Выполнение патронажных обязательств по отношению к «старым клиентам» требует приобретения новых, что вновь расширяет общую систему обязанностей гегемона и в конце концов его обессиливает.

284 Цит. по: Базилевич К.В. Внешняя политика… С. 168.

285 Прежде всего ими использовалась феноменальная продажность восточных элит (ее успешно учитывали ранее московские князья: см. множество примеров в книге А.М. Насонова «Монголы и Русь». М.—Л., 1940), вследствие чего в XVI в. удалось в Крымском ханстве, например, создать чуть ли не формально функционирующую «московскую партию» (см. подробно: Сыроечковский B.C. Мухаммед-Герай и его вассалы // Ученые записки МГУ. Вып. 61. 1940; Новосельский А.А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века. М.—Л., 1948). Входившие в нее крымские вельможи – «доброхоты» Москвы должны были влиять на внешнюю политику ханства в выгодном для русских властей направлении и поставлять им необходимую информацию, как правило, щедро оплачиваемую. В XVI в. правители Азова – т. е. одной из важнейших стратегических крепостей Османской империи – регулярно передавали (вместе с русскими агентами в этом же городе) широкий набор сведений (пусть и не всегда достоверных) о внутренней и внешней политике султана – ситуация отнюдь не уникальная, а лишний раз свидетельствовавшая о прогрессирующей деградации «турецкого феодального организма» (Смирнов Н.А. Россия и Турция… С. 81). А ведь «московские партии» имелись тогда и в Казанском и Астраханском ханствах, и в Ногайской орде (см.: Шмидт С.О. К характеристике русско-крымских связей второй четверти XVI в. // Международные связи России до XVII в. С. 359). Беспринципность многих представителей таких группировок (которые в том же Крыму стали наследственной привилегией рода Сулешевых) зачастую не знала никаких границ. Так, руководитель «московской партии» при Крымском дворе Аппак писал Василию III в 1515 г.: «Яз как своему государю холопство чиню, так и тебе холопство чиню…»; его брат Кудояр заверяет того же московского монарха (февраль 1518 г.): «На Цареве (ханском. – М.Б.) дворе… и в день и в ночь всю мыслью на твоей есмя работе, а холопство наше твои бояре… видели» (Там же). «Доброхоты» поражали даже видавших виды московских дипломатов своей жадностью и настойчивостью, когда надо было выклянчить деньги или ценные вещи (См.: Там же. С. 371–374).

286 Благо вследствие Флорентийской унии и падения Константинополя московская метрополия фактически стала автокефальной. Это в немалой мере способствовало и автономизации националистической идеологии.

Глава 3

1 «Повесть о Царьграде (его основании и взятии турками в 1453 г.) Нестора Искандера XV века», сообщил архимандрит Леонид // Памятники древней письменности и искусства. СПб., 1988.

2 См. подробно: Сперанский М.Н. Повести и сказания о взятии Царьграда турками (1453) в русской письменности XVI–XVII веков // ТОДРЛ. T. X. М.-Л., 1954. С. 135–165.

3 Смирнов Н.А. Историческое значение русской «Повести» Нестора Искандера о взятии турками Константинополя в 1453 г. // Византийский временник, М., 1953. Вып. VII. С. 55–56.

4 Скрипилъ М.О. «История о взятии Царьграда турками» Нестора Искандера // ТОДРЛ. T. X. М.-Л., 1954. С. 180, 182.

5 Черепнин Л.B. Образование Русского централизованного государства. С. 883.

6 «Повесть о Царьграде…». С. 3.