Россия и ислам. Том 1

59 Слово бесермены М.Н. Тихомиров считает этническим наименованием – вслед за составителем указателя к изданию Лаврентьевской летописи (СПб., 1872. С. 30). Эту же точку зрения поддерживает Т.И. Тепляшина (см. ее статью «Этноним “бесермене”» // Этнонимы. М., 1970. С. 177–178). В статье венгерского исследователеля Немета (Специальные проблемы тюркского языкознания в Венгрии // Вопросы языкознания. 1963, № 6. С. 135) сообщается о наименовании группы населения, жившей на территории Венгрии и говорившей на одном из тюркских наречий, – büsürmeny как возникшее из büsürmen (musulman).

60 Мелиоранский П. Заимствованные восточные слова. С. 116.

61 Благова Г.Ф. Историко-этимологические заметки. С. 316.

62 Так, Срезневский приводит бесермен = бесерменинъ и бесурманинъ = бесурменинъ, бусурман (Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка. Т. 1. СПб., 1893. Стб. 71 и 79). Преображенский (Этимологический словарь С. 18–19) добавляет бусовир, бесурман. (В Супрасльском сборнике 1578–1580 гг. говорится о «законе бесурманском» – Крачковский ИЮ. Очерки… С. 28). У Даля (Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1. М., 1955. С. 53) есть еще и босурман. В Словаре современного русского литературного языка (Т. 1. М.—Л., 1950, стб. 294) находим бусурлан. В «Повести о царе Федоре Иоанновиче» (составлена патриархом Иовом не позже 1603 г.) – бессермен (Крачковский ИЮ. Очерки… С. 14): О «земле бисерминов» см. в труде Иоанна де Плано Карпини «История монгалов» (СПб., 1911. С. 184), но с необоснованным удвоением с.

63 К сожалению, Г.Ф.Благова очень мало уделяет внимания воздействию на древнерусские языковые реалии, связанные с исламом, соответствующей византийской терминологии. Возможно, такая позиция вызвана тем обстоятельством, что славяно-русские летописи X–XI вв. – это небольшой набор довольно однообразных, переведенных с греческого, текстов. Но и сама не-оригинальность этих текстов оборачивается великим благом: «нам дарится возможность детальнейших сравнений младописьменного, переживающего первичную литературную обработку языка с самым культурным языком тогдашней экумены, это дает идеальный фон, чтобы видеть лепку каждого образчика кирилло-мефодиевской терминологии, наблюдать становление синтаксических норм, игру вариантов, которые без греческой подоплеки остались бы необъяснимыми» (Мурьянов М.Ф. Из наблюдений над структурой служебных Миней // Проблемы структурной лингвистики. 1979. С. 263). А более 20 лет назад другой автор писал: «Если мы вправе наслаждаться искусством в стройных пропорциях храма Покрова на Нерли или видеть торжество и пир красок в бессмертных картинах-иконах Андрея Рублева, то с неменьшим правом наши филологи могут и должны уметь обнаруживать и в безымянных творениях древних славяно-русских переводчиков торжество и пир звуков, торжество и пир слов» (Мещерский Н.А. О синтаксисе древних славяно-русских переводных произведений // Теория и практика перевода. Л., 1962. С. 103).

64 А любое слово – это не только абстрактная языковая единица, но и своеобразная культурно-историческая «особь», способная «жить» и развиваться, модифицироваться в различных контекстуальных условиях (см.: Сорокин Ю.С. О поэтическом идиолекте (из стилистических комментариев к пушкинским поэтическим текстам. («Анчар») // Вопросы лексикологии, стилистики и грамматики в аспекте общего языкознания». Калинин, 1977. С. 39).

65 Мелиоранский П. Заимствованные восточные слова. С. 113.

66 «Акты исторические». Собран и изд. Археографической комиссиею. СПб., 1841. Т. 1. С. 80.

67 Vasmer M. Russisches etimologisches Wôrterbuch. Heidelberg. 1953. S. 52.

68 См.: Благова Г.Ф. Историко-этимологические заметки. С. 318.

69 В «Этимологическом словаре» Преображенского в числе старославянских форм этого слова, наряду с боусоурманинъ, приведены также моусоульманинъ и моусроманинъ: в переводе ярлыка бухарского хана Насер Мухаммеда царю Михаилу Федоровичу (1643 г.) есть: «мы мусюльманы», «мусюльманского закону» и т. п. Встречается и переходный (безусловно, изустный) вариант с не губной велярной огласовкой первого слога (как и в басурманин) – масульманин (см.: Там же. С. 317–318).