Словом, и Искандер-Мирза и другие выступавшие на страницах русской печати мусульманские модернисты206
делали все, что в их силах, для борьбы с – как охотно признает сам Миропиев – выставленными им (и многими его единомышленниками) «двумя главными принципами в деле образования инородцев-мусульман – обрусения их и игнорирования ислама»207.Оппоненты русификаторов208
выдвигали такой контраргумент (цитируется Искандер-Мирза)209:«Русификация инородцев, в особенности мусульман, через просвещение, в смысле нравственного единения возможна… только тогда, когда, во-первых, установится взаимное уважение между двумя религиозными формами – между исламом и православием; во-вторых, когда русские мусульмане поймут, что их религиозное учение отнюдь не противится прогрессу и не препятствует умственному развитию во всех областях человеческого знания; в-третьих, когда предлагаемое мусульманам со стороны русских педагогов просвещение будет действительно таковым для них в умственном и нравственном отношении и принесет им помощь210
; наконец, в-четвертых, – что самое главное, – когда русские мусульмане убедятся на деле, что в России существует полная веротерпимость и что за русской речью не следует по пятам религиозная пропаганда. При этих условиях необходимо, конечно, чтобы русские педагоги основательнее знакомились с учением ислама и с арабской литературой, чем теперь…»Поразителен (конечно, прежде всего с позиций сегодняшнего дня!) ответ Миропиева:
«Положительно не знаешь, чему здесь более удивляться. Выходит, что в России до сих пор
Утверждая, что в России была «полная веротерпимость», Миропиев явно грешил против истины.
4. Необходимое отступление: каково было действительное положение ислама в царской России?
Русские либеральные идеологи212
выступили со следующей (абсолютно подобной соответствующим западным теориям и законодательным нормам) концепцией свободы совести:а) в государстве допускаются различные вероисповедания; б) в соответствии с общими требованиями закона могут учреждаться религиозные общества с правом публичного в них богослужения; в) граждане вправе исповедовать любую религию, вступать в религиозное общество, с правом публичного в них богослужения; беспрепятственно выходить из него и переходить в другое; г) никто не может быть принуждаем к участию в религиозных обществах, актах, обрядах; д) граждане имеют право на защиту государством их личности, чести и свободы против любых посягательств со стороны религиозных обществ; е) они пользуются всеми гражданскими и политическими правами без каких-либо ограничений в связи с религиозным исповеданием.
Но и эти меры было чрезвычайно трудно осуществить в царской России, с ее специфическим характером взаимоотношений церкви и государства213
.В царской России господствовавшая православная церковь была частью государственного аппарата, выступая также и важным средством идеологического воздействия и управления в армии215
.Согласно государственным законам, «верховным защитником и хранителем догматов господствующей веры», «блюстителем правоверия и всякого в церкви святой благочиния», «главой церкви» был император. Самодержавная власть управляла церковью «посредством Святейшего правительствующего синода, ею учрежденного»216
.В не меньшей зависимости от государства находились и конфессиональные организации всех других терпимых в Российской империи верований.
«Свод учреждений и уставов управления духовных дел иностранных исповеданий христианских и иноверных», кратко именуемый Уставом духовных дел иностранных исповеданий, состоял из разделов (книг) «об управлении духовных дел» католиков, протестантов, караимов, иудеев и др., а также «магометан».
Стремясь ни в коей мере не допустить консолидации последних, церизм поручил «заведование духовными делами» исповедников ислама четырем независимым друг от друга региональным управлениям217
.