Россия и Китай. Дружили, воевали, что теперь?

В Китае пенсия была роскошью, которая распространялась только на небольшую часть работающих в государственном секторе. Большинство стариков ничего не получали. Пенсии платит не государство, а предприятие. Так что о стариках в Китае заботились в основном семьи.

Сегодня ситуация с пенсией улучшилась, ее получает половина тех, кому она положена по возрасту. В основном это горожане. Поэтому китайцы привыкли откладывать на старость. Надежды на детей нет. Детей все меньше. Так что на селе власти закрывали глаза, если в крестьянской семье не один, а двое детей, особенно если первый ребенок — девочка.

Ограничение рождаемости привело к неожиданному результату. Горожане уже свыклись с тем, что в семье один ребенок. Но если можно иметь одного ребенка, пусть это будет мальчик! Абсолютное большинство предпочитает мальчиков — это будущий кормилец. Беременные женщины просят врачей с помощью УЗИ определить пол будущего ребенка и делают аборт, если выясняется, что ждут девочку. В результате на 100 девочек рождается 118 мальчиков. В развитых странах соотношение другое: на 100 девочек 107 мальчиков. Юношам просто не хватит невест. Появится поколение холостяков… Правда, иногда рождение девочки родители просто не регистрируют, чтобы иметь право родить еще и мальчика.

Сам Ли Юэфу и его жена выросли в больших семьях, но они совсем не огорчены тем, что у их единственного сына нет ни братьев, ни сестер.

— Ребенок должен быть один, — сказал мне Ли. — Тогда у него будет счастливое детство. Родители смогут послать его учиться, лучше всего за границу.

Уже выросло первое поколение китайцев, которые не имеют ни братьев, ни сестер. Такого образованного поколения в Китае еще не было — они владеют компьютером, знают английский язык, играют на пианино, рисуют… Они хотят учиться, но не приспособлены к самостоятельной жизни. Из ста детишек в детском саду, как выяснилось, девяносто играют на пианино, но только десять в состоянии самостоятельно завязать шнурки на ботинках.

Дети вовсе не страдают от того, что у них нет брата или сестры. Им бы пришлось с ними делиться, а так все достается одному. Китайцы считаются самыми бережливыми на земле. Но так ли это? Молодые китайцы расточительны. Они сыты по горло прежними лозунгами о пользе спартанской жизни. Китайцы безудержно тратят деньги, компенсируя себе нехватки прошлых десятилетий.

Молодые китайские родители, выросшие в нищете, хотят, чтобы дети получили все то, чего они сами были лишены. Китайские дети толстощекие, плотные — видно, что их закармливают. Городские дети получают все, что может иметь ребенок в любой стране. В результате они эгоцентричны, им трудно будет привыкнуть к необходимости сотрудничать с другими и делиться с ними. Они не хотят ездить в школьные летние лагеря, где надо работать руками, и удивляются, почему в студенческих общежитиях не предоставляют отдельных комнат. Им нравится беззаботная жизнь, потому что есть родители, которые о них заботятся.

С января 2016 года политика «одна семья — один ребенок» отменена. Семьи могут заводить и второго… Власти испугались, что скоро некому будет работать…

Ли Юэфу купил вместо телевизора и стиральной машины бульдозер. Вкалывал свои восемь часов за баранкой грузовика, а потом пересаживался в жесткое кресло бульдозериста и работал еще восемь часов.

   – Молодой был, сил много, — вспоминает Ли. — С удовольствием работал. Зато семью стал хорошо кормить. А как еще заработать деньги?

Социалистическое общество — это общество потребления, которому нечего потреблять. Китай опроверг эту аксиому. Конечно, если попрежнему считать Китай социалистической страной. Китай сегодня — это гигантское общество потребления, которое желает получить компенсацию за нищету, полуголодное существование, лишения и унижения всей предыдущей жизни. Этот реванш осуществляется самым естественным путем — путем зарабатывания денег. Никакая работа не считается зазорной.

   – Для нас воскресений не существует, — объяснил мне Ли.

Благодаря тому, что Ли купил когда–то бульдозер, он со временем заработал и на все остальное. Худой, быстрый, подвижный, он с радостью доказывал мне, что его дом — полная чаша. Выскочил во двор. На улице дул холодный ветер, который пришел сюда из Сибири, но Ли скинул пиджак, оставшись в одной белой рубашке.

Он был какой–то возбужденный, и я сначала решил, что он где–то выпил. — Ваш муж любит выпить? — поинтересовался я у его жены.

   – Конечно.

   – И много может выпить?

   – Два бокала пива или стакан вина.

Пьяных я в Китае не видел. Девушек в баре, куда деревенские парни собираются по вечерам на танцы, тоже спросил:

   – Что ребята пьют?

   – Пиво, — девушки отвечали спокойно и равнодушно.

Даже немного обидно — у нас на иностранцев и то больше внимания обращают. — И много?

   – Одну–две баночки.

   – А драки бывают?

   – Нет. У нас вообще редко дерутся. Зачем драться–то?