Россия и Китай. Конфликты и сотрудничество

По возвращении в Петербург С.Ю. Витте был возведен Николаем II в графское достоинство. Новоиспеченный граф упал на колени и, плача, стал целовать руки царя. Но уже через несколько дней в питерских салонах Сергей Юльевич услышал ехидный смешок: «Прибыл граф Полусахалинский».

Большинство русских людей воспринимали исход войны и Портсмутский мир как оскорбление России. Их настроения хорошо выразил поэт С.М. Соловьев:

О, Русь! Забудь былую славу —
Орел двуглавый побежден,
И желтым детям на забаву
Даны клочки твоих знамен.

ГЛАВА 18 ЖЕЛТОРОССИЯ ОТ ПОРТСМУТА ДО САРАЕВА

Портсмутский мир оставил неразрешенными целый ряд проблем, по которым с 1906 г. почти непрерывно велись переговоры между представителями России и Японии. Замечу, что японцы держались очень нагло и постоянно угрожали «ухудшением отношений», то есть новой войной. Русское же правительство постоянно уступало. Так, в первой половине 1907 г. начался отвод русских войск из Маньчжурии, хотя было бы куда разумнее дождаться подписания текста окончательного соглашения с Японией.

Уступчивость царя объясняется целым рядом факторов. Во-первых, это боязнь победы революции 1905–1907 гг. Во-вторых, давление Франции и Англии, которым срочно требовался «русский паровой котел» для нажима на Германию. К 1906 г. ситуация в Турции и Персии становится нестабильной, и царское правительство начинает строить планы вооруженного вмешательства во внутренние дела этих государств.

Время поворота русской внешней политики к конфронтации с Германией и к союзу со своим злейшим врагом Англией вызывает у историков много споров. По моему же мнению, такой датой можно считать 18 сентября 1906 г., когда начальник Генерального штаба Ф.Ф. Палицын и его подчиненные — генерал-майор М.В. Алексеев и полковник С.К. Добровольский представили доклад с основными соображениями по развертыванию сухопутных армий. В политическом обосновании плана его авторы констатировали, что из двух враждебных России политических комбинаций (Тройственный и англо-японский союзы) самой опасной является первая, и предлагали сообразовать военную подготовку с вероятностью борьбы на Западе.

В такой ситуации русские дипломаты вынуждены были идти на кардинальные уступки Японии.[73]

30 июля 1907 г. была подписана русско-японская конвенция. Согласно ей, линия разделения сфер влияния России и Японии была проведена через станцию Сунгари на КВЖД, в то время как в Портсмуте было согласовано, что южный отрезок КВЖД, принадлежавший России, доходит до станции Куанченцзы, то есть на 120 км южнее станции Сунгари. Таким образом, участок КВЖД от Куанченцзы до Сунгари в 1907 г. был отнесен к сфере влияния Японии.

Корея по-прежнему считалась сферой влияния, а фактически колонией Японии. Зато японцы в статье 3 обязались, «признавая во Внешней Монголии специальные интересы России, воздерживаться от всякого вмешательства, способного нанести ущерб этим интересам».[74]

Одновременно Японии удалось навязать России рыболовную конвенцию, согласно которой японским подданным было предоставлено право ловли рыбы, водорослей и морских млекопитающих, за исключением морских бобров и котиков. Лов и обработка продуктов моря могли производиться на особо выделенных для этой цели рыболовных участках, сдаваемых в аренду с торгов. Японцы, арендовавшие рыболовные участки, получали право пользоваться береговым пространством в пределах этих участков для обработки и хранения продуктов лова, починки судов, снастей и т. д. Русские рыбопромышленники на Дальнем Востоке, в свою очередь, получали право беспошлинного ввоза рыбы в Японию. Замечу, что они не могли составить серьезную конкуренцию японцам. Срок действия конвенции устанавливался в 12 лет.

Огромный материальный ущерб нашей стране наносили японцы, практически бесконтрольно ловившие морского зверя и рыбу в территориальных водах России — в Японском, Охотском и Беринговом морях. Вывоз рыбы японцами с русского Дальнего Востока только за 1907–1911 гг. возрос в три раза: с 2 млн. пудов в 1907 г. до 6,3 млн. пудов в 1911 г. Соответственно возросла и стоимость вывезенной рыбы: она увеличилась с 2,8 млн. иен в 1907 г. до 7,2 млн. иен в 1911 г. Значительная часть рыбы вывозилась для продажи в Китай и Корею.

Рыбоконсервные заводы на Камчатке почти полностью стали собственностью японских предпринимателей. К 1917 г. они давали до 500 тыс. т рыбной продукции. Только в районах Камчатки японские рыбопромышленники имели до двухсот шхун и несколько пароходов, вели меновую торговлю (торговали спиртным), оставляя на зиму своих агентов в камчатских селениях. В 1911 г. японские власти даже поставили вопрос об открытии на Камчатке японских школ.