Россия и мир. Синергия развития

Отдельный человек для марксизма остался загадкой за семью печатями. Наиболее существенное в марксистском подходе к человеку даже не то, что марксисты не способны разгадать его тайну. Само отношение к человеку со стороны марксизма основано на отрицании существования этой тайны. Современные марксисты недалеко ушли от такой примитивизации. Например, в учебнике политической экономии под редакцией В. А. Медведева объявляется, что нравственность человека, как элемент надстройки, определяется экономическим базисом.

Человек не может быть понят не только марксистами, но и материалистами вообще, потому что он не только и не столько существо материальное, сколько духовное.

Во многих школах экономической теории, в том числе экономического либерализма и монетаризма, понимание человека ограничено так называемым «экономическим человеком». При этом человек считается одновременно и производителем, и потребителем, сопоставляющим свои трудовые усилия с получаемым вознаграждением и соответственным образом определяющим свое поведение в рамках выгоды. Все это действительно существует, но только как один из аспектов, срезов человека, более глубокого и многогранного.

Марксистская политэкономия провозглашает человека главной производительной силой общества и конечной целью развития производства. Тезис возражений не вызывает, особенно если бы он был осуществлен в советской действительности. Но при этом остается невыясненным простой вопрос: работает ли человек для того, чтобы есть; ест ли он для того, чтобы работать; или и работает, и ест, чтобы жить? Но если последнее, то в чем смысл этой жизни заключается? Вопрос о смысле жизни имеет значение только для человека свободного, обладающего выбором из различных альтернатив. В реальной действительности люди скованы в одних своих проявлениях и более или менее свободны в других.

В состоянии свободы и несвободы человека выделяются два качественных уровня.

Первый уровень – материальный. Условия жизни человека на этом уровне могут колебаться от абсолютной несвободы (рабство, трудовые армии казарменного социализма, в том числе в форме стройбатов и мест заключения) до полной свободы частного и группового предпринимательства и получения процентов на накопленный капитал.

Второй уровень – духовный. Он имеет свои подуровни, но от них мы в данном случае абстрагируемся. Здесь свобода и несвобода определяются в зависимости от пробуждения в человеке индивидуального духовного начала, истинного Я. Степень понимания себя, других людей, окружающего мира является мерилом внутренней, духовной свободы человека. Внешним признаком такой свободы служит неподвластность догмам, стереотипам и предрассудкам.

2.2. Внутренняя свобода и труд

Казалось бы, второй уровень свободы является предметом исключительно философии, но не экономики. Однако это не так. Как материальная свобода и несвобода, так и духовная в жизни людей постоянно переплетаются. Соответственно переплетаются материальные и духовные стимулы к труду.

Что заставляет трудиться работников современного цивилизованного общества? Согласно многочисленным социологическим опросам, в странах Запада люди выдвигают два основных требования к работе. Во-первых, чтобы она нравилась или, по крайней мере, не угнетала. Во-вторых, вознаграждение за труд должно обеспечивать соответствующий стандарт жизненного уровня. При этом сама по себе номинальная величина заработной платы не играет принципиальной роли. Деньги расцениваются лишь как средство для приобретения благ. Иными словами, работника интересуют не деньги, а тот набор благ, которые он может на них приобрести.

Иной подход пыталась реализовать административно-бюрократическая система в Советской стране. Бюрократы от экономики в течение десятилетий пытались разработать шкалу заработной платы и премий в зависимости от достижения тех или иных плановых показателей. Стимулирование труда мыслилось при помощи обесценивающихся рублей вплоть до того, что за них уже мало что можно было купить. Достойный человека уровень жизни, обеспечение жизненного стандарта, необходимого для воспроизводства квалифицированного работника, во внимание не принимаются до сих пор. Выдающиеся советские специалисты при условии эффективной честной работы по государственным ставкам заработной платы, налогам, ценам не способны были даже отдаленно приблизиться к минимальному жизненному стандарту заурядного работника в странах Запада.

Однако как в нашей стране, так и в странах Запада есть немало людей, для которых нажива, увеличение денег и других богатств, превращается в жизненную доминанту. Здесь налицо частный случай еще одного, третьего стимула трудовой активности.