Россия и мир в 2020 году. Контуры тревожного будущего

• с прекращением биполярного противостояния сверхдержав теряют свое былое значение традиционные, военно-политические угрозы и лейтмотивом сотрудничества в сфере безопасности становится совместная борьба с угрозами нетрадиционными – вспышками новых заболеваний, изменением климата, чрезвычайными ситуациями, возникающими ввиду природных и техногенных катастроф, морским пиратством и пр.;

• важнейшая форма борьбы за мир – поддержка демократии повсюду в мире, ибо в мире, где восторжествует демократия, не будет войн.

В сущности, деятельность АРФ, СМОА+ и ВАС – диалоговых платформ, на которых АСЕАН реализует свою «центральную роль», – до сих пор вдохновляется этими посылками, хотя аргументы в пользу того, что они небезупречны, копились и множились как минимум с начала XXI века. Предельную ясность в этот вопрос внесли события 2014 года, показавшие, что:

• экономическая взаимозависимость не страхует от конфликта, в основе которого лежит геополитический антагонизм;

• традиционные угрозы безопасности на то и традиционные, чтобы оставаться константой мировой политики, новые же угрозы опасны не столько сами по себе, сколько в комбинации с военно-политическими;

• развязывание войн не является проблемой для США, если с точки зрения американских элит это нужно для защиты их мировой гегемонии.

Необходимость корректировки той «философии безопасности», которой придерживается АСЕАН, – не единственная проблема, возникающая в связи с деятельностью АРФ, СМОА+ и ВАС. Не менее, если не более, важно, что упомянутые образования пока что не имеют официальных каналов связи и обмена информацией, не координируют свою деятельность и в этом смысле являются разве что «элементной базой» региональной системы безопасности. До системы как таковой здесь еще далеко – со всеми вытекающими последствиями для способностей этой тройки реально препятствовать процессам дестабилизации региона, когда – и если – они пойдут по нарастающей.

Сказанное побуждает заключить, что в ближайшие пять лет от АСЕАН потребуются нетривиальные меры для удержания своей «центральной роли» в АТР и для объединения в систему тех элементов «новой архитектуры безопасности», которые наличествуют в регионе сегодня. Иначе правомерно ожидать прогрессирующей утраты «центральной роли» и отмирания если не всех, то некоторых элементов «новой архитектуры» (прежде всего АРФ), не говоря уже о том, что реальной политической инициативой завладеют великие державы.

Впрочем, даже такой поворот событий не означает, что у АСЕАН нет будущего как у субъекта полицентричного мира. Очень многое зависит от того, как и чем разрешится соперничество великих держав. И в этой связи – при всей кажущейся маргинальности «украинской проблематики» для АТР и при отнюдь не первостепенной роли России в делах региона – имеет смысл подчеркнуть: развязка противостояния Россия – Запад на почве украинского кризиса непременно скажется на судьбах АТР и АСЕАН.

Значение украинского кризиса для АТР

Стремясь переоформить глобальную гегемонию США, администрация Барака Обамы выдвинула двуединый проект, предполагающий создание гигантских зон свободной торговли – Трансатлантического партнерства, связывающего Америку с Евросоюзом, и Транстихоокеанского партнерства, в которое Соединенные Штаты вовлекают группу азиатских государств (включая четыре страны АСЕАН – Бруней, Вьетнам, Малайзию и Сингапур, но не Китай). В обоих проектах роль «гендиректора» отводится Вашингтону, и оба продвигаются пока с натугой – как по причине того, что слишком явно скроены под американские интересы, так и из-за того, что в последние два десятилетия серьезно укрепилось, с одной стороны, взаимодействие Европы с Россией, а с другой – взаимодействие Азии с Китаем. Отсюда – необходимость принимать комплексные политико-экономические и информационные меры, нацеленные на отсечение Европы от России (их кульминация – события на Украине), а Китая – от Азии (через эксплуатацию проблематики территориальных споров в Южно-Китайском море и пр.).

Осложняя свои отношения с РФ и КНР одновременно, США сами подталкивают эти две державы навстречу друг другу. Видимо, до недавнего времени американцы исходили из того, что Россия и Китай не готовы реально координировать усилия по противодействию гегемонии США. 2014 год наглядно показал, что этот взгляд ошибочен. Налицо ситуация, в которой, при сохранении нынешнего уровня взаимодействия между РФ и КНР, попытки «изолировать» или «сдержать» любую из этих сил не дают ощутимого результата. Судя по риторике и образу действий США, в Вашингтоне сделан вывод, что пора «разобраться» с российско-китайской связкой, «изъяв» из нее РФ как более слабую величину, с которой у США нет серьезной экономической взаимозависимости и которой можно наносить какой угодно ущерб без ущерба для себя.