Россия и мусульманский мир № 10 / 2014

Теперь о российско-турецких отношениях. Влияние на них кризиса не ограничивается крымско-татарским фактором, хотя последний, безусловно, важен. По оценкам, в Турции живут около 5 млн потомков крымских татар, переселявшихся на протяжении более полутора веков (сравним это число с менее чем четвертью миллиона татар, проживающих в Крыму). Первая волна – после победы России в войне с турками в 1783 г. и присоединения Крыма, вторая – после окончания Крымской войны, т.е. с 60-х годов XIX в., третья – после революции 1917 г. и четвертая – во время и после Второй мировой войны. Подавляющее большинство давно ощущают себя турками, но некоторая часть обладает стойкой исторической памятью. Среди них есть и те, кто мечтает о восстановлении крымско-татарской автономии, и те, кто хотел бы распространить среди живущих в Крыму татар радикальные исламистские взгляды. В Турции действуют несколько националистических группировок, объединяющих незначительное число потомков иммигрантов с полуострова, у которых, как считают турецкие коллеги, есть последователи и на исторической родине.

Тем не менее сегодня Турция ни в коем случае не заинтересована в дестабилизации, напротив, она могла бы стать союзницей Москвы в ее активных действиях по привлечению на свою сторону крымскотатарского меньшинства через его интеграцию в социально-политическую жизнь, привлечение к управлению двумя новыми субъектами Федерации и удовлетворение национальных чаяний, которые игнорировались Украиной.

Крым может стать выгодной площадкой для турецких инвестиций с учетом уникально короткого транспортного плеча. Однако пока препятствием является непризнание Анкарой воссоединения России с Крымом. Тем не менее есть немало способов преодолеть формальные ограничения, вызванные «трансатлантической солидарностью». Турция озабочена судьбой примерно 5 тыс. своих граждан, обосновавшихся на полуострове, большинство из которых занимаются бизнесом. В Крыму также активно действовало Турецкое агентство по сотрудничеству и развитию (ТИКА) – некий аналог американского US AID. Продолжение их деятельности под вопросом и, как мне думается, скорее всего, будет сведено к нулю. В крымских мечетях также служили около пяти десятков присланных из Турции имамов. Не будем забывать, что в Крыму активно действовали ячейки транснациональной исламистской организации «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами», запрещенной в России; здесь проповедовали и ваххабитские эмиссары.

Нет сомнения, что подписанный Владимиром Путиным указ о реабилитации репрессированных народов Крыма и возможность создания на его основе в двух новых субъектах Российской Федерации национально-культурных автономий, в том числе крымско-татарской, будут значительно содействовать победе в борьбе за умы и души этой важной части населения полуострова.

Наконец, нельзя не согласиться с тем, что договориться об урегулировании кризиса должны в первую очередь сами украинцы. Однако никуда не деться и от того, что без согласия между Москвой и Вашингтоном никакие договоренности не могут быть выполнены. Похоже, все на Западе хорошо поняли, что «крымское досье» закрыто окончательно и бесповоротно, а Москва действительно не имеет намерений посылать войска в юго-восточные области Украины и вмешиваться в события. Но, по-моему, Вашингтону следует осознать, что, блестяще сыграв крымскую партию, Путин будет добиваться решения двух главных стратегических задач, жизненно важных для России.

Во-первых, обеспечение автономизации юго-восточных регионов Украины через конституционную реформу, параметры которой должны быть определены через общенациональный диалог с участием всех регионов (хорошо, что Сергей Лавров уже заменил в публичных речах лозунг федерализации, вызывающий отторжение у многих, даже дружественных нам, политиков вроде Александра Лукашенко, на лозунг децентрализации) при защите интересов русского и русскоговорящего населения, достойной роли русского языка.

Во-вторых, обеспечение нейтрального статуса Украины. Впрочем, продолжение курса на втягивание обанкротившейся и полуразвалившейся страны в военно-политический блок было бы полным безумием.

Хотелось бы думать, что украинцам удастся договориться о выполнении соглашений, достигнутых в Женеве. Однако исключать негативного развития событий не следует. Предположим, что разоружить все незаконные формирования не удастся, не получится и остановить эскалацию насилия. Рискну предположить, что при подобном сценарии может возникнуть вопрос о введении на Украину международного миротворческого контингента (естественно, с участием России и при безусловном соблюдении норм международного права, т.е. с получением соответствующего мандата). В этом будет заинтересован и Запад, ведь по сути интересы по сохранению целостности и стабильности Украины, ликвидации в ней очагов напряженности совпадают. Продолжив упорствовать в нежелание выполнять женевские договоренности, нынешние киевские лидеры сами сделают такую альтернативу неизбежной.