Россия и мусульманский мир № 4 / 2013

Призывы к «независимости Татарстана» можно объяснить как неадекватностью их авторов, так и попыткой внешних сил использовать «татарский сепаратизм» для ослабления и в конечном счете расчленения России. Приверженцы и творцы реальной политики придерживаются иной точки зрения. По словам одного из идеологов национального движения, директора Института истории Академии наук Республики Татарстан Р. Хакимова (до 25 марта 2008 г. он более 15 лет занимал пост советника М. Шаймиева по внутренней политике), Россия – «это наша земля, территория Золотой Орды», «наша собственная территория», от которой татарам «некуда и незачем отделяться». Правда, полагает политик, Москва уделяет недостаточно внимания развитию федеративных отношений, включая межбюджетные, экономические, научные и культурные. Бывший соратник Р. Хакимова (в конце 80-х оба стояли у истоков Всетатарского общественного центра) доктор исторических наук Д. Исхаков, комментируя возможность и уместность достижения Татарстаном независимости, замечает, что ему «больше нравится идея развития в рамках РФ». «Татары нормально вписываются в общее поле развития России, но у нас, конечно, должна быть собственная ниша, – считает он. – Мы – мусульмане, у нас специфический взгляд на ряд предметов. Это не совсем вписывается в однородно-серое поле, продвигающееся в России сейчас, но Россия может существовать только при сильном многоцветьи культур».

В настоящее время татарское национальное движение, сформировавшееся более 20 лет назад, переживает смену поколений, вызванную как идейными, так и чисто возрастными причинами. Однако вместо того, чтобы выражать по этому поводу сдержанный оптимизм, приходится констатировать, что нынешние молодые националисты, поначалу демонстрировавшие большую в сравнении со старшими товарищами широту взглядов и общего политического кругозора, в целом стоят на тех же позициях, что и сепаратисты первых постсоветских лет. Неизменным остается и число их последователей – все те же 2–3 сотни человек. В целом же современная татарская молодежь, как оказалось, отнюдь не склонна поддерживать сепаратистские идеи и демонстрирует в целом лояльность Российскому государству.

Единственным политически активным выразителем интересов молодого поколения радикальных татарских националистов является Союз татарской молодежи (СТМ) «Азатлык», возглавляемый Н. Набиуллиным. В организуемых СТМ мероприятиях (главным образом митингах, пикетах и шествиях) обычно участвуют не более 3–10 активистов нацдвижения. Так, всего пять-шесть человек вышли на пикет, посвященный 19-летию республиканского референдума о признании Татарстана суверенным государством, строящим отношения с РФ и другими республиками на основе равноправных договоров (21 марта 1992 г); в пикете по случаю 19-летия принятия Акта о независимости Татарстана (22 мая 1992 г.) участвовали четыре молодых националиста, и т.п. Около 80 человек удалось собрать на совместную несанкционированную акцию «старых» и «молодых» националистов ВТОЦ и СТМ «Азатлык», прошедшую 16 апреля 2011 г. и посвященную защите татарского языка. Эти цифры достаточно реально отражают сепаратистский потенциал молодого поколения татарского национального движения («азатлыковцы», как и их старшие товарищи, выступают за независимое татарское государство). Официальные (Всемирный конгресс татар, Всемирный форум татарской молодежи) и полуофициальные (молодежное движение «Узебез», т.е. «Мы сами») татарские общественные организации в подобных мероприятиях не участвуют, поскольку, по мнению Н. Набиуллина, «давно являются “ручными” и системными движениями, которые находятся под полным контролем государства и ведут себя так, как им прикажут». При этом число активных молодых исламистов, по экспертным оценкам и оперативным данным, составляет около 1,5 тыс. человек, что на порядок больше, чем националистов. Этот факт убедительно доказывает, что национал-сепаратистская идеология хотя и имеет небольшой устойчивый круг почитателей, но, по сути, уже проиграла схватку за умы молодежи радикальному исламу.

Количественные изменения в татарском национальном движении окончательно переросли в качественные за последние 1,5–2 года. Представляется далеко не случайным, что именно в этот период (как и ранее, во время расцвета «татарстанской фронды» в начале и середине 90-х годов) интерес к Татарстану со стороны иностранных, в первую очередь западных, исследователей значительно усилился, а число их визитов в Казань с целью «изучения религиозной и общественно-политической обстановки» существенно увеличилось.