Россия и мусульманский мир № 6 / 2015

«Правдивость» – это выражение низкой действительности жизни, ее отражение в ориентациях сознания как она есть. Философская истина – это также отражение реальности, но такой реальности, которая совпадает с универсальной нравственной истиной. Одержать полную и окончательную победу над философской истиной невозможно; она даже при поражениях в реальных ситуациях, сохраняет себя и свою силу как универсальный принцип и потенциальная реальность.

Эволюция философской истины, формы ее самоопределения раскрывают направления и пути соединения представлений о реальности универсума с конечными истинами универсальной нравственности, обнажая её панорамную сущность.

Концепция алгоритма философской истины, опирающаяся на возможности только сетевого ресурса, не затрагивает ключевого условия совпадения фактической и моральной истин. В этом заключается её фундаментальная ущербность: она открывает возможность считать адекватной информацию без истины.

Следует заметить, что отчасти сама эволюция философской истины может подводить к такому заключению. На самом деле, для того чтобы получить адекватное представление о сущности Бытия, философ должен был оставить мир явлений как вводящих в заблуждение. Увидеть то, что находится за явлениями, это значит разгадать тайну источника игры теней, которую, согласно Платону, видит человек и принимает за истину.

Ученый, как и философ, не только описывает лежащие на поверхности явления окружающей действительности, но и проникает в их внутренний механизм, в клеточное строение и генетический код живых организмов. Но какая картина ему открывается при этом? Вместо прекрасной тропической птицы с удивительным оперением и уникальным пением он начинает видеть какую-то серую абстрактную картину точек, кривых линий, движение жидких масс. Но считается при этом, что он проникает в истину сущности жизни.

Как ведет себя, на что ориентируется молодой человек, который влюбляется в свою будущую спутницу жизни? Это – чудо красоты её тела, выражение её глаз, звучание её голоса. Но если взглянуть на это тело с позиций анатомии, проникающей во внутреннюю сущность тела, то взгляд молодого человека может замереть от увиденной истины функционирования внутренних органов.

На этот аспект проблемы обратила внимание Ханна Арендт, которая писала: «Первенство явления – это факт повседневной жизни, который ни ученый, ни философ не в состоянии обойти… Против этих непоколебимых убеждений здравого смысла выступает вековое теоретическое превосходство Бытия и Истины над простым явлением, т.е. превосходство почвы, которая не выходит на поверхность явления»18.

Философская традиция, полагает Ханна Арендт, трансформировала почву в причину, которая имеет более высокий ранг нежели следствие. И это, считает Ханна Арендт, одно из самых давних и самых стойких среди метафизических заблуждений. «Оказалось, что ни один человек не может жить среди “причин” или на нормальном человеческом языке дать исчерпывающий отчет о Бытии, чья истина может быть научным образом доказана в лаборатории и проведена на практике в реальном мире при помощи техники»19.

Таким образом, истина повседневной жизни начинает «расходиться» с научной интерпретацией действительности. В контексте информационного общества проблема затронула бытие самого человека: что считать его сущностной истиной? Тот образ самого себя, который он «слепил» из обстоятельств своей жизни и «выложил» в сеть для всеобщего обозрения, или те его свойства, которые открываются в его медицинской карте и в служебных характеристиках, или же в откликах окружающих его родственников, соседей и сослуживцев? В каждом случае человек так видится самому себе или видится своему окружению. Эти видимости могут быть миражами, которые быстро рассеиваются или подобно движению солнца, его восходу утром и закату вечером, устоят против любого объема научной информации. «Это тот способ, каким явления Солнца и Земли неизбежно видятся всякому привязанному к земле созданию, которое не в силах изменить свое обиталище»20.

Но как же человек будет видеть цивилизационную истину, находясь внутри действующих информационных систем? Не встает ли вообще проблема формирования информационного универсума без истины?

Всемирно-исторические конфессии приучают человека к восприятию божественного как порождающего явления жизни и судьбы людей, не являясь перед ними в своей подлинной сущности.

В информационном обществе возникает цивилизационная ситуация, при которой создатели информационных систем и программ определяют явления информационного общества и в известном смысле судьбы людей. Они остаются при этом невидимыми. Если информационный демиург формирует окружающий людей смысловой мир в соответствии со своей волей, а не в соответствии с тем, что происходит в действительной жизни, то возникает возможность расщепления между формируемыми смыслами и истиной действительной жизни.