Россия и мусульманский мир № 8 / 2013

Актуальным содержание «черкесского вопроса» является преимущественно для этнических антрепренеров, активистов и этноидеологов, концентрирующихся в этнических организациях или вокруг них. Социологических замеров их реального влияния на население республик, осведомленности жителей об их деятельности нигде, за исключением Адыгеи, не проводилось. В Адыгее же социологическое исследование показало низкую степень осведомленности адыгейского населения о деятельности этноактивистов и общественных (этнических) организаций и небольшое количество их последователей.

Особняком стоят зарубежные адыгские организации. В СМИ можно найти о них разную информацию: как об их заверениях в лояльности современной России, так и призывах к освобождению Кавказа от «российской оккупации». Адыгские организации объединяет «категорический императив» служения своему народу, т.е. этническому, а не гражданскому целому. Гражданские инициативы, не сопряженные с этничностью, для них не характерны. Однако в политическом процессе этнический ресурс используется ими очень эффективно. Идейно-идеологической основой этого ресурса и служит изложенная выше интерпретация «черкесского вопроса». Ее политическая сущность выражается в стремлении обеспечения особого политического статуса адыгских этногрупп, а также политического этногруппового доминирования в рамках «своей государственности», т.е. «своих» республик.

Главной политической особенностью «адыгских» республик (как, впрочем, и многих других «национальных» республик) является то, что раздел власти производится здесь не между политическими партиями и иными «надэтническими» акторами, а между «национальностями». В Адыгее и Кабардино-Балкарии преимущественное положение в республиканской власти и фактический контроль над ней неизменно получают адыгейцы и кабардинцы соответственно (в Адыгее – несмотря на то, что люди неадыгейской национальности составляют 75% населения). Хотя исключением является Карачаево-Черкесия: здесь черкесы находятся в значительном численном меньшинстве, и усилия этноактивистов и их последователей направлены на то, чтобы «закрепить» за черкесами определенные должности. Утилитарно-политическая роль различных аспектов «черкесского вопроса» при разделе современной власти особенно ярко проявляется в Адыгее. Когда этническим активистам говорят, что абсолютное доминирование адыгейцев в республиканской власти при их численном меньшинстве в составе населения республики не очень справедливо, то на это обычно отвечают, что адыгейцы стали меньшинством на своей исторической родине не по своей вине, а в результате Кавказской войны. Таким образом, фактическая разница статусов этнических групп (адыгейцев и неадыгейцев) оправдывается и объявляется чем-то вроде легитимной позитивной дискриминации, обеспечивающей адыгейцам гарантии для сохранения этнического своеобразия и культурного развития. Хотя, разумеется, такая легитимация политического доминирования не является официальной, поскольку здесь все еще помнят о наличии Конституции РФ, провозглашающей равенство прав граждан независимо от их национальности, пола, религиозной принадлежности и др.

На региональный политический процесс большое влияние оказывает политика федерального центра. За последние 20 лет она претерпела существенные изменения. Однако, если иметь в виду фактическое проведение политики «ублажения народов» посредством негласного дарования прав на приоритетное получение должностей людьми титульных национальностей, то можно сказать, что оно во многом осталось прежним. В Москве, очевидно, полагают, что приоритетное наделение должностями граждан «главной» титульной национальности в «национальных» республиках способствует «умиротворению» данного народа и его лояльности. Действительно, нахождение на высокооплачиваемых должностях, позволяющих многим чиновникам получать еще и большие дополнительные, в том числе коррупционные, доходы, в какой-то мере купирует этнический национализм и другие потенциально разрушительные для российской государственности формы социальной активности. Проблема, однако, состоит в том, что невозможно обеспечить высокооплачиваемыми должностями всех граждан титульной национальности, так как количество должностей в несколько порядков меньше их численности. Таким образом, приоритетное распределение должностей среди них не решает всех проблем, в том числе и проблемы искомой тотальной лояльности.