Россия и последние войны ХХ века

Увы, со стороны СССР не последовало никакой реакции - как, впрочем, не последовало ее и на другую директиву NSDD-55, суть которой известный советолог Ричард Пайпс определяет следующим образом: "Директива четко формулировала, что нашей целью является уже не сосуществование с СССР, а изменение советской системы с помощью внешнего нажима".

Упорное продолжение советского курса на сосуществование в этих условиях начинало все больше походить на коллаборацию, в каковую он и превратился открыто с приходом к власти М.С. Горбачева.

С Горбачевым открывается финальный этап "холодной войны" ("горячей" пробой сил внутри которой можно считать десятилетие пребывания советских войск в Афганистане): вялая оборона сменяется открытым отступлением, которое, в свой черед, превращается в паническое бегство. И, разумеется, рассматриваемый в этом контексте вывод ОКСВ из Афганистана - к тому же и без создания надежного политического тыла в оставляемой стране - был шагом вовсе не к миру, а к перенесению "Афганистана", то есть разогревания военно-политической нестабильности на южной дуге, на территорию СССР, а затем России.

Падение дружественного режима Наджибуллы в 1992 году - падение, почти полностью спровоцированное предательским поведением руководства РФ, отказавшим правительству Наджиба в поставках авиационного керосина и дизельного топлива - окончательно открыло путь к превращению территории Афганистана в зону контролируемой нестабильности и центр моджахедизма как специфического симбиоза направляемой в русло экстремизма восходящей исламской пассионарности и глобальных интересов международной олигархии. Последняя, таким образом, получает мощный - и, надо прямо сказать, не совсем безопасный для самих западных стран (однако, овчинка, стало быть, стоит выделки) - инструмент для управления процессами, разворачивающимися в Хартленде, раз уж последний выпадает из ослабевших рук его трехсотлетней держательницы России.

Вот почему так понимаемый "Афганистан" вовсе и не думал расставаться с нами. Напротив, чем дальше, тем активнее он станет искать встреч с нами на нашей собственной земле. И, как видим, распад СССР, изменивший само понятие этой земли, вовсе не гарантировал население нынешней, урезанной России от подобных встреч.

А то давление, которое Запад сегодня оказывает на Россию по вопросу о Чечне, лишь воспроизводит в огрубленной, применительно к нынешней слабости России, форме его былое давление на СССР по вопросу об Афганистане. Такую аналогию нарочито педалируют и сами западные "протестанты" - например, парижские "новые философы", прямо проводящие параллель между Чечней и Афганистаном; и, разумеется, не только они. Выкрик лондонской "Гардиан" при начале второй чеченской кампании: "Господин Путин, отзовите своих собак!", - исчерпывающе красноречив.

* * *

Разумеется, аналогия не ограничивается только этим. Она глубже и существеннее и повторяет формат натиска 1980-х годов на СССР в главном: в применении приема клещей - одновременного сдавливания с запада и с юга. Так называемые революции 1989 года в Восточной Европе были столь же мало спонтанными, как и явление моджахедизма - хотя, как и последний, они, разумеется, имели свои серьезные причины в реальной ситуации. Однако как формы их, так и цели, а также разнообразное - от финансового (в случае моджахедов - и военного) до информационного - обеспечение были плодом хорошо продуманной и организованной деятельности все того же закулисного режиссера.

Еще директива NSDD-32 рекомендовала "нейтрализацию" советского влияния в Восточной Европе и "применение тайных мер и прочих методов поддержки антисоветских организаций в данном регионе". Вот почему в программах ЦРУ равное место с поддержкой моджахедизма обрела поддержка польской "Солидарности" - "тайная финансовая, разведовательная и политическая". Теперь это ни для кого не является тайной, и сравнительно недавно в США вышла книга "Его святейшество Иоанн-Павел II", в которой подробно рассказывается, как щедро тратили США деньги на столь романтизированную советской интеллигенцией "Солидарность".