Россия и последние войны ХХ века

После распада Российской Империи и возникновения, в 1918 году, никогда ранее не существовавшего государства Азербайджан споры возобновились с новой силой. Тогда же Армения согласилась признать спорный статус Нагорного Карабаха и передать территориальный спор на решение международного сообщества — с учетом, однако, права народа Нагорного Карабаха на самоопределение. Каковое и было признано Азербайджаном в 1920 году; но уже 5 июля 1921 года решением Кавказского бюро ЦК  (Кавбюро ЦК РКПб) Нагорный Карабах был включен в состав новообразованной Азербайджанской ССР «на правах широкой автономии со столицей в Шуше». Оно-то и станет позже отправной точкой разрушительных для СССР событий конца ХХ века.

В 1923 году на части территории края была образована АОНК [219], при этом за пределами автономии остался ряд карабахских районов с преимущественно армянским населением [220] и значительные территории, включенные в состав Ханларского, Физулинского, Агдамского, Дашкесанского, Кедабегского, Бардинского, Джебраильского, Кубатлинского районов Азербайджана. Именно здесь развернутся наиболее активные боевые действия.

Разумеется, в приглушенном виде межэтнические противоречия существовали здесь на протяжении всего советского времени. Однако они не достигали уровня взрыва, покуда сильным было само союзное государство, самой своей безусловностью гасившее не только эти противоречия, но, еще более, интриги тех, кто — как внутри страны, так и за ее пределами — хотел бы использовать заложенную здесь историей взрывчатку в своих целях.

Но стоило ему зашататься, как «шов» разошелся и лава вырвалась наружу. И, разумеется, совсем не безучастными — и непричастными — остались к этому внешние силы, тотчас же усмотревшие здесь возможность дальнейшего разогрева ситуации и подрыва геополитического соперника. Об этом неопровержимо свидетельствует та горячая поддержка, которую лидеры ведущих стран Запада, равно как и пресса, на первых порах оказывали карабахскому движению, при этом даже не чураясь антиисламских выпадов. Что, конечно, особенно впечатляет на фоне резко выраженной происламской позиции, позже занятой теми же странами и теми же изданиями по отношению к событиям в Боснии, Косове и Чечне, и лишний раз говорит о том, сколь откровенно конъюнктурными соображениями руководствуется Запад в своих кампаниях по «защите прав человека».

Так, американский «Тайм» писал 23 октября 1989 года в связи с событиями в Нагорном Карабахе и вокруг него: «Одна сторона справедливо требует вернуть то, что по праву принадлежит ей, а другая, просто сопротивляясь, возводит горы лжи, ничем не брезгует, вплоть до политического преступления — блокады*. Но, как ни странно, судья [221] до сих пор благосклонен к боксеру, сидящему в зеленом углу с символом полумесяца».

Джордж Буш уже тогда позволил себе беспрецедентное вмешательство во внутренние дела СССР, резко отозвавшись о состоявшемся 18 июля 1988 года рассмотрении Президиумом Верховного Совета СССР решения областного Совета НКАО от 20 февраля 1988, согласно которому область выходила из состава Азербайджана и переподчинялась Армении. Президиум Верховного Совета СССР отменил решение областного Совета НКАО, и Буш заявил по этому поводу: «Дешевый фарс… в СССР нет и не может быть народовластия», присовокупив к этому еще и свои суждения о «присущем коммунизму цинизме».

В 1988–1990 годы ряд парламентов, в том числе Конгресс США и Европарламент, потребовал от союзного руководства «такого решения карабахского вопроса, которое учитывало бы волеизъявление населения края» [222]. А в 1989 году в ФРГ вышла книга Тесы Хофман под совсем уж откровенным названием «Танки против перестройки», столь же грубо и конъюнктурно трактовавшая одну из самых сложных и запутанных проблем региона. Все это указывало на очевидную вписанность провинциального, на первый взгляд, конфликта в «макроформат», в сценарий приближающегося финала «холодной войны» и событий в Восточной Европе — что, впрочем, вовсе и не скрывалось армянской стороной.

Так, Шаген Мкртчян, автор книги «Арцах» [223], прямо проводит параллели: «Великий гуманист Сахаров также побывал в Карабахе и его столице. Он не сделал различия между Чехословакией 1968 года и Карабахом 1988 года — между Берлинской стеной и Лачинской дорогой, между правом на самоопределение Прибалтики и Арцаха» [224].