Россия и последние войны ХХ века

Особо следует сказать о роли этого триумфального возвращения басаевцев в качественном изменении всей психологической атмосферы в Чечне. Если до Буденновска публичная солидарность с терроризмом все-таки могла быть скорее исключением, чем правилом, то теперь безнаказанность боевиков и реклама, сделанная им СМИ, буквально обрушила остатки этических норм и в самой республике. Сотни, если не тысячи людей приветствовали Басаева как национального героя, и что теперь могло удержать подростков от стремления идентифицировать себя с ним? Следы детских ног у заложенных на дорогах Чечни фугасов осенью 2000 года, когда новую интенсивность приобрела диверсионная война в Чечне, — следствие в том числе и памятного бравурного автопробега июня 1995 года.

* * *

После него и вплоть до августа 1996 года [1217] открывается период затяжных и безрезультатных переговоров. Фоном для них были нарастающая агрессивность населения Чечни в отношении российских военнослужащих и работников местной милиции, требования терских и кубанских казаков о выселении всех кавказцев и особенно чеченцев, проживающих в их регионах без прописки, масштабная перегруппировка дудаевских сил и захват ими практически всех ранее оставленных населенных пунктов. Наконец — практическое превращение российских солдат в живые мишени [1218] в сочетании с регулярными заявлениями Басаева о подготовке им очередных терактов. Первое из них прозвучало уже 26 июня, притом по НТВ; Басаев пообещал новую акцию по типу Буденновска с целью оказать давление на российскую сторону, ведущую переговоры с дудаевцами. Две недели спустя последовали угрозы нового свойства: Басаев заявил, что в его распоряжении имеются два контейнера с радиоактивным веществом, семь — с биооружием, пять химбоеприпасов с бинарным отравляющим веществом.

В этой связи стоит вспомнить, сколько иракцев, в том числе и множество детей, поплатились жизнью только за то, что США регулярно предъявляли Багдаду обвинения [1219] в производстве биологического и химического оружия. Казалось бы, угрозы Басаева [1220], которые выводили проблему терроризма на качественно новый уровень опасности, должны были насторожить и общественное мнение Европы как, впрочем, и США. Однако ничего подобного не произошло. Напротив, осенью того же 1995 года Басаеву была предоставлена возможность выступить по первой программе польского национального телевидения с тем же сюжетом. «Он угрожал, — комментировала пресса, — уничтожить все живое в Москве с помощью радиоактивных элементов».

Впрочем, еще раньше, 23 июля, не кто иной, как Джохар Дудаев, выступая по местному ТВ, заявил, что переговоры ничего не дадут и что у него есть оружие, которое может уничтожить одновременно тысячи людей. Тогда же, в июле, Минобороны дважды выступило с заявлением, что дудаевцы под прикрытием переговоров накапливают оружие, готовясь к дальнейшим военным действиям.

И вот, однако же, несмотря на это, 30 июля 1995 года было подписано соглашение, предусматривавшее не только развод федеральных войск и НВФ на четыре километра, обмен пленными, обмен картами минных полей, но также и вывод федеральных войск из Чечни. Здесь предполагалось оставить лишь бригаду внутренних войск и бригаду Вооруженных Сил. В соглашении был также пункт о разоружении НВФ, но его невыполнимость была более чем очевидна.

6 октября 1995 года состоялось покушение на генерала Анатолия Романова, и переговоры были прекращены, так и не дав никакого положительного результата. Не привели к стабилизации и выборы нового главы республики [1221], которым стал бывший председатель Верховного Совета ЧИР Доку Завгаев. Сторонники Дудаева выборы не признали; а поскольку Завгаев являлся достаточно сильной политической фигурой, которая могла бы, в случае четко выраженной линии поведения России, ее курса на реальное решение проблемы, а не на его имитацию, действительно обрушить всю стратегию чеченского мятежа и ослабить позиции Дудаева, требовалось резкое обострение ситуации, требовался новый Буденновск.

Им стал дагестанский город Кизляр, где в начале января 1996 года боевики Радуева захватили родильный дом и больницу. Как и в Буденновске, эта акция преследовала крупномасштабные цели, часть из которых обозначилась незамедлительно.

Колонна чеченских боевиков Салмана Радуева около 7 часов утра 10 января выехала из Кизляра в направлении чеченской границы. С собой они увозили заложников, в числе которых — и вот это было новое качество по сравнению с Буденновском — в качестве добровольцев находились и представители местных властей Кизляра. Тем самым населению национальной республики, отреагировавшему на акцию радуевцев на порядок острее, нежели русские отреагировали на Буденновск, Москвой было открыто продемонстрировано, что она не несет никакой ответственности за безопасность и само существование легитимной и лояльной к федеральному центру власти Дагестана. И, думается, не будет преувеличением сказать, что августа 1999 года не было бы, не будь кизлярского января 1996 года.