Россия и русские в мировой истории

За истекшие 10 лет не было выдвинуто ни одной реально осуществимой и при этом разрешающей проблему русского народа доктрины. Что касается идеи восстановления СССР, то вряд ли ее адепты сами верят в успех. К тому же «обновленный союз» обладал бы всеми теми же пороками национально-территориального деления многонационального государства, который и привел к драме. Однако и реанимированная сахаровско-горбачевская идея «евроазийского союза», выдвинутая однажды в новой форме казахским президентом Н. Назарбаевым, также лишь означала признание и косвенное закрепление двух незаконных разделов. В основе проекта ЕАС и сходных моделей интеграции на осколках русской исторической государственности идеи номенклатурного «евразийства», усиленно рассматриваемых одно время институциями типа Горбачев-фонда, «Клуба реалистов», был тезис о «новом добровольном объединении» «совершенно независимых» наций, что означало новое упразднение истории — теперь до 1991 года — и новый разрыв исторической преемственности.

Разрушение исторической России и превращение православного русского народа с его национальным самосознанием в «народонаселение евразийского пространства» или в некий «славяно-евразийский суперэтнос» лишь возвратили бы эру противоборства Европы и Азии, уже приступивших к переделу русского наследства между собой. Однако конечные неизбежные результаты подобного передела — устранение России как важнейшего культурно-исторического и геополитического субъекта на евразийском пространстве — позволяют подозревать, что у этого проекта имеется почтенная история. Сама смена имени «Россия» на «евразийский союз» вполне соответствует идее «конфедерации» на территории «русской пустыни», изображенной на карте, начертанной на рубеже??? — ?? веков то ли прусскими, то ли английскими архитекторами будущего. Конкретные авторы, вернее, глашатаи «евразийского союза» и подобных проектов 1990–1994 годов вряд ли преследовали столь всемирно-исторические цели, будучи лишь фанатичным рупором либеральных клише (академик А. Сахаров) либо преследуя собственные частные геополитические цели, связанные с претензиями Казахстана и пантюркизма в новом геополитическом пасьянсе. Эти устремления естественны, и сильная Россия вполне могла бы их уравновесить.

На рубеже 2000 года русская тема уже стала звучать в серьезных политологических работах авторов, не связанных с политикой. Так, М. Стрежнева в работе, посвященной сравнительному анализу интеграционных идей и механизмов ЕЭС и СНГ, отмечает, что «этнических русских и тех, кто считает себя русскими по признаку принадлежности к русскому языку и русской культуре, можно считать разделенной нацией». Автор далее полагает естественным, что более 20 млн. этих «не по своей воле «иностранных» русских», ставших формальными гражданами других постсоветских республик, в которых им случилось проживать на момент дезинтеграции СССР, «вряд ли такая ситуация вполне устраивает»[488].

В течение XX столетия два произвольных разрушения государства Российского, а не свободный выбор лишили 25 млн. русских роли субъекта национально-государственной воли. Налицо попытки во что бы то ни стало закрепить итоги разрушения исторической российской государственности под предлогом «заслуженного» краха «тоталитарного СССР». Разделенный и безгосударственный статус русского народа можно преодолеть лишь прямым и недвусмысленным провозглашением исторической преемственности не от 1991-го или 1922-го, а от 1917 года. Восстановление русской истории ставит вопрос о правопреемстве. Речь идет не только о духовном наследии. Заметим, что частичное правопреемство признается и Россия даже платит по царским долгам, но почему-то совершенно не использует это в политике, хотя это совершенно иначе представило бы проблемы Приднестровья, Осетии, Абхазии, Крыма, русинов и комплекс отношений с Прибалтикой — сферой упущенных возможностей.

Можно обратиться к успешному опыту Западной Германии, где воинствующих «реваншистов» конца 50-х годов сменили прагматики начала 70-х, но никогда не пропускали в государственные документы формулировки, где бы даже косвенно подтверждалась окончательность разделения нации. Постановка вопроса о правопреемстве от Российской империи 1917 года в юридической плоскости дает действенный инструментарий для воссоединения разделенного русского народа и воссоединения его с тяготеющими к нему народами, решения многих территориальных проблем, что ни в коей мере не означает автоматический отказ признавать многие реальности сегодняшнего дня.