Россия и современный мир №1 / 2015

Согласно теории «вторичной модернизации», основные положения которой ее автор, руководитель академического Центра по модернизации Хэ Чуаньци впервые опубликовал в 1998 г., мировой модернизационный процесс распадается на две фазы: «первичная» – связана с индустриальной эрой, «вторичная» – с информационной, или эрой знаний. Хэ относит свою теорию к «постмодернизационным», пришедшим на смену классическим теориям модернизации. Последние исчерпали свое познавательное значение, считает он, после того, как промышленные страны завершили в 60-х годах XX в. «классическую модернизацию» и выяснилось, что индустриальная экономика – «не конечная точка и не кульминация мирового экономического развития», а индустриальное общество – «не конечная точка развития человеческого общества». В явлениях деиндустриализации и дезурбанизации эволюция развитых стран продемонстрировала преодоление «рамок индустриальной цивилизации» [4, c. 51].

Теория Хэ Чуаньци ориентирована на специфику развивающихся стран, поскольку та выражается в совмещении «первичной» и «вторичной» модернизации. Мысль китайского теоретика обращена к сложности такого совмещения: две фазы модернизации, будучи тесно связанными, «подчиняются разным законам и обладают различными чертами». По большому счету «первичная модернизация» закладывает основу для «вторичной», например индустриализация на первой фазе обеспечивает успех информатизации и глобализации как отличительных черт второй фазы, или общее начальное образование на первой фазе служит ступенью для перехода к всеобщему высшему образованию на второй.

В других случаях отмечается не просто несоответствие, но и столкновение противоположных тенденций – например концентрации производства и децентрализации мировой экономики. При проведении «первичной» модернизации целью экономического роста является удовлетворение насущных материальных потребностей населения и достижение экономической безопасности страны. При «вторичной» – упор делается на повышение качества жизни с «целью удовлетворения потребности людей в счастье и самовыражении». В ходе «первичной» модернизации экономическое развитие выступает основным приоритетом, от чего страдает экология; в ходе «вторичной» задачи экономического роста и потребности сохранения среды обитания уравновешиваются, что приносит пользу и экономике, и экологии [4, с. 38, 95].

По мнению российских специалистов, значение теории Хэ Чуаньци не исчерпывается опытом реформ в КНР и перспективы ее применения актуальны не только для развивающихся стран. Ссылаясь на теоретические разработки ученых КНР, Н.И. Лапин и Г.А. Тосунян утверждают, что и в России важно различать две стадии модернизации, а также ее динамику в разных по экономическому и социокультурному уровню регионах. «Требуются большие скоординированные усилия, направленные одновременно на скорейшее завершение первичной и развитие вторичной модернизации», – пишут они во введении к публикации в России «Обзорного доклада о модернизации в мире и Китае», подчеркивая, что «вторичная модернизация не может успешно развиваться без завершения первичной», а дальнейший прогресс развития России невозможен «без значительного повышения качества рабочих мест, улучшения благосостояния и здоровья населения, обеспечивающего рост продолжительности жизни» [4, c. 11].

Центр по модернизации в структуре Китайской академии наук свой теоретический подход выдвигает в качестве обоснования на среднесрочную перспективу (полвека) стратегии «интегрированной модернизации»17: за 50 лет «упорной работой» Китаю «удалось перейти от традиционного аграрного общества к индустриальному и вступить в фазу первичной модернизации»; требуется завершить ее и одновременно «в максимально сжатые сроки» осуществить «вторичную» модернизацию. В связи с этим у Китая возникает уникальный шанс – вырваться вперед именно посредством достижений в информатизации и сфере знаний. Уже сейчас, подсчитали сотрудники Центра, «если основываться на индексе вторичной модернизации», уровень развития КНР по сравнению с другими странами выше, чем «если делать сравнение по степени завершенности первичной» [там же, c. 98].

Китайских теоретиков модернизации воодушевляет именно идея «вырваться в лидеры» мирового развития, возглавить цивилизационный процесс в эпоху «второй модерности». Такую заманчивую перспективу они «вычитывают» в той цивилизационной критике, которой предаются европейские теоретики «второй модерности». Поскольку цивилизационный потенциал «первой модерности», концептуализованный в фундаментальном проекте поступательного и прямолинейного всемирно-исторического прогресса, который был выдвинут Просвещением, представляется исчерпанным, духовный вакуум должен быть заполнен новыми проектами. Ученые КНР предлагают обратиться к потенциалу, который явлен современной мощью Китая и его культурным наследием.