Россия и современный мир №2 / 2014

… 16 декабря 1986 г. Михаил Горбачёв позвонил сосланному в Горький академику Андрею Сахарову, который был главным символом тогдашнего русского противостояния режиму. Именно с того момента стало ясно, что заявления верхов о начале новой эры – не просто очередной приступ демагогии, но действительные намерения. При этом Сахаров выдвинул условие своего возвращения в Москву и включения в процесс преобразований: освобождение политических заключенных. Михаил Сергеевич согласился и сдержал свое слово. А за несколько дней до этого в одном из пермских лагерей умер Анатолий Тихонович Марченко. Он объявил голодовку, требуя от мирового сообщества заставить советские власти прекратить уничтожение инакомыслящих (уничтожение – не перебор; популярный ныне Андропов за несколько лет до этих событий перешел к физической расправе над активистами диссидентского движения)…

Прошло 27 лет. Россия провозгласила себя демократическим, конституционным, правовым, социальным государством. Ее строй базируется на принципах разделения властей, верховенства закона, примата международного права над национальным. Статьи Основного закона 1993 г., посвященные правам человека, могут быть признаны образцовыми для мирового сообщества. Свобода слова достигла небывалого для истории Отечества уровня. Практически нет никаких ограничений для выражения взглядов и крайне радикальных национал-социалистов, и радикальных либералов.

19 декабря 2013 г. Президент РФ В.В. Путин, закончив традиционную ежегодную пресс-конференцию, неожиданно заявил, что бывший олигарх М.Б. Ходорковский попросил у него помилования и получит его. Действительно, 20 декабря 2013 г., через 10 лет и 2 месяца после ареста, в День работников госбезопасности (96 лет со дня учреждения ВЧК) Михаил Ходорковский был освобожден.

Два этих события, конечно случайно, пришлись на декабрь3. Действующие лица этих историй не похожи друг на друга. Объединяет два события только одно: слава Богу, страдальцы были освобождены. Все остальное настолько несхоже, что даешься диву.

Но как все-таки разуметь решение Путина выпустить Ходорковского? Думаю, это была еще одна победа президента. До нее – Сирия, Иран, Украина4, формирование большой коалиции в Германии (насколько эти победы исторические, скажет история, но именно к ним стремился Владимир Владимирович). Освобождение Ходорковского – такой бравурный финал большой музыкальной композиции.

Чего же хотел достичь этим освобождением наш президент? Кажется, правы все комментаторы этого события. Здесь и стремление улучшить имидж России перед Олимпийскими играми, и вообще послать человеколюбивый мессидж Западу (уж больно расстроились там после договоренности с Януковичем) и русскому обществу (власть заботится обо всех, и даже заблудшую овцу хотя сначала жестко и справедливо накажут, но потом великодушно помилуют), и правящей верхушке (могу всё, вашего мнения не спрашиваю, до конца никого не убиваю, но более всего ценю преданность).

Наверное, люди, придумавшие и продумавшие эту спецоперацию, полагали одним выстрелом убить всех зайцев. И им это удалось. Но значение этого события, конечно, в другом.

Когда-то, довольно давно, Игорь Клямкин и Андраник Мигранян5 испугали прогрессивную перестроечную общественность перспективой установления у нас диктатуры. Ну, пусть не диктатуры, а лишь твердой власти, авторитаризма по-научному. Они объясняли это тем, что демократия сразу после коммунизма невозможна. Мы к ней когда-нибудь придем, но пока, в переходный период, для проведения всяческих (экономических, в первую очередь) реформ необходима сильная рука сверху. – В те эйфорически-эмансипационные времена слышать это было странно. Ведь до царства свободы (и изобилия) оставалось-то самое большое 500 дней.