Россия и современный мир №3 / 2016

На первом этапе – после 1998 г. – произошел переход от номинального к реальному росту оплаты труда. Но поскольку рост оплаты отставал от роста прибыли корпораций, то происходило падение зарплатоемкости ВВП. На втором (с середины 2001 г.) этапе рост оплаты стал обгонять и рост ВВП, и рост общей массы прибыли корпораций. То есть расходы корпораций на оплату труда наемных работников увеличились, соответственно уменьшилась величина прибыли на 1 руб. оплаты труда. В результате доля оплаты труда в ВВП достигла среднеевропейского уровня (около 50%)1.

Существенно сократилось зарплатное неравенство: в 2001 г. коэффициент фондов по зарплате составлял почти 40, а в 2009 – около 15. Важнейшим фактором, который способствовал повышению темпов роста заработной платы низкооплачиваемых работников, явилось поэтапное повышение минимального размера оплаты труда (МРОТ) до социально значимой величины, а также мероприятия по повышению оплаты труда бюджетников. В этот период потеряла свою актуальность проблема невыплат заработной платы. К середине 2008 г. их объем составлял менее 2% от месячного фонда оплаты труда, а охват работников невыплатами сократился до примерно 1%.

С началом экономического роста протестные действия пошли на убыль. Так, в 2000 г. численность работников, участвующих в забастовках, уменьшилась по сравнению с 1999 г. в 8 раз. Постепенно исчезли забастовки, связанные с невыплатами заработной платы. Положительную роль в этом сыграло и некоторое оживление переговорного процесса в рамках системы социального партнерства.

Единственный для этого периода всплеск забастовок фиксируется в 2004–2005 гг. Основной причиной забастовок были проблемы с заработной платой в связи с устойчивым повышением тарифов на оплату услуг жилищно-коммунального хозяйства (ЖКХ) и удорожанием стоимости образования и услуг здравоохранения. Только за 2004 г. прирост тарифов на услуги ЖКХ превышал общий прирост потребительских цен в 3,23 раза. Основная роль в забастовочной активности в эти годы принадлежала работникам здравоохранения и образования, которые наиболее остро ощутили изменение тарифов.

Однако эти забастовки носили преимущественно демонстрационный характер (не более одного-двух дней) и в полной мере забастовками не являлись. Реального прекращения работы не было. В основном акцент был сделан на митингах, пикетировании зданий городской администрации. Забастовки «бюджетников» были организованы отраслевыми профсоюзами, входящими в систему ФНПР, были согласованы с руководителями «бастующих» учреждений и представляли собой типичные так называемые директорские забастовки [10]. Поэтому, хотя забастовок было много, но из-за малой их продолжительности, уровень забастовочной активности был невысокий.

Период экономической нестабильности (с 2009 г. по настоящее время). По большему счету не изменилась ситуация и в последние годы. Наметилась лишь тенденция к незначительному оживлению забастовочного движения. Все это происходило на фоне усиления нестабильности положения наемных работников в сфере труда, в том числе в области оплаты труда.

Во время кризиса работодатели предпочитают замораживать заработную плату, в результате чего из-за инфляции ее реальный уровень падает. Падение в 2009 г. по сравнению с 2008 г. составило 3,5%. Более глубокому падению в первую волну кризиса препятствовало повышение МРОТ, которое затронуло заработки не менее 6% всех наемных работников, а также 30%-ное повышение оплаты труда работников бюджетного сектора. Правда, в небюджетном секторе «проседание» реальной зарплаты было более значительным. В дальнейшем тенденция к росту возобновилась.

Во вторую волну кризиса замораживание зарплаты или незначительный ее рост в номинальном исчислении происходит при достаточно высокой инфляции (в отличие от кризиса 2008–2009 гг.), что, естественно, сказывается на динамике реальной зарплаты. Среднемесячная реальная зарплата в 2015 г. составляла 91,0% от среднемесячной реальной зарплаты в 2014 г. Столь масштабное падение реальной зарплаты происходит впервые с 1998 г.