Россия и становление сербской государственности. 1812–1856

Русско-сербские отношения всего исследуемого периода можно разделить на два значительных этапа – до и после обретения Сербией статуса автономного государства. На всем протяжении первого этапа правительство России активно выступало в поддержку требований сербов. Сразу же после Венского конгресса, с началом деятельности Г. А. Строганова в Константинополе сербская проблема заняла одно из важнейших мест в русско-турецких переговорах и не сходила с повестки дня вплоть до удовлетворения Портой всех требований российского МИД. Важнейшими вехами в решении сербского вопроса стали Аккерманская конвенция 1826 г. и Адрианопольский мирный договор 1829 г.: автономия Сербии была признана международными соглашениями. Активизация русской дипломатии на Балканах после 1826 г. лишь продолжила курс, наметившийся еще при Александре I, и была обусловлена особенностями международной обстановки, выдвинувшей Восточный вопрос на первый план внешней политики России.

Долгое время Сербское княжество, безусловно, было сферой русского влияния в европейской Турции. Укрепив свои позиции в Белграде и практически не имея здесь соперников вплоть до предоставления Сербии автономных прав, в начале 30-х гг. российские власти сталкиваются с неожиданными для себя трудностями. Начинается второй, более сложный этап русско-сербских взаимоотношений: Россия должна была учитывать тот факт, что Сербия становится государством, вовлеченным в европейские международные связи с ведущими державами, которые занимают все более прочное место в политической жизни княжества. Петербургское руководство не было готово к подобному повороту событий. Столкнувшись в Сербии с таким явлением, как уставобранительское движение, российское правительство не сумело однозначно определить свое отношение к нему. С одной стороны, прозападная ориентация уставобранителей не могла нравиться официальному Петербургу, с другой – их антиавторитарные выступления находили положительный отклик у российского руководства, недовольного властолюбивым сербским князем Милошем Обреновичем. Сложная, переменчивая внутриполитическая жизнь Сербского княжества заставляла петербургский кабинет пристально следить за происходящими там изменениями и постоянно соотносить политические устремления правящих кругов Сербии с теми целями, которые преследовала его собственная политика на Балканах.

Политическая ситуация в Сербии создавала условия для становления новых форм социально-экономической жизни в обществе и развития капиталистических отношений. Эти процессы мало учитывались российскими правящими кругами, по-прежнему считавшими Балканский регион сферой своего традиционного влияния и не желавшими изменить хотя бы внешние методы «покровительства». Оказываемое в форме открытого вмешательства во внутренние дела молодого государства «покровительство» стало тяготить местные власти, что порождало закономерное стремление избавиться от обременительного контроля высокой союзницы. Отсутствие гибкости во взаимоотношениях с новым руководством послужило одной из причин постоянно углублявшегося кризиса доверия к российской власти, что привело к переориентации сербской политической элиты на поддержку других европейских стран – давних соперниц России[673]. Другой причиной расхождения Сербии и России стало несовпадение их политических целей. Для России такой целью продолжало оставаться удержание политического превосходства в регионе, а для Сербского княжества первоочередной задачей стало обретение полной политической независимости и выработка самостоятельной внешнеполитической программы, не всегда совпадавшей с программой покровительствующей державы.

Получение Сербией автономии в результате упорной и продолжительной борьбы при активной поддержке России способствовало дальнейшему социально-экономическому развитию Сербии, национальной консолидации, стимулировало зарождение объединительного движения южных славян, центром которого стало Сербское княжество. Только в условиях самоуправления сербы смогли решить вопросы политического устройства, ввести конституционную форму правления вместо авторитарной. Россия, оказывая поддержку стремлению сербского народа к независимости, заставляла Османскую Порту считаться с интересами той силы, которая выступала оплотом славянства и православия на Балканах.

Именно на втором этапе русско-сербских отношений благодаря новой международной ситуации в Европе двойственность российской политики проявилась как никогда ярко. Непоследовательность и консерватизм политики Петербурга не позволяли в полной мере развиваться тенденциям, объективно направленным на поддержку освободительного движения в Сербии, что вело к разочарованию сербов, рассчитывавших на получение более действенной помощи России. В то же время нельзя сбрасывать со счетов ту значительную роль, которую сыграла Россия в процессе освобождения сербского народа от власти Порты и которая в полном объеме проявилась в последующие годы, в ходе обретения Сербией подлинной независимости.