Россия. История успеха. После потопа

Ельцин сделал все для принятия Декларации о суверенитете РСФСР, но не был ее отцом. Съезд народных депутатов, до того расколотый на два непримиримых лагеря – российских коммунистов и демократов, – обнаружил 12 июня 1990 г. неслыханное единение: за суверенитет было отдано 907 голосов из 929. Каждый лагерь голосовал по своей причине. Демократы строили планы быстрой и радикальной экономической реформы и не хотели, чтобы союзное законодательство стало ей помехой. Коммунисты же (во главе с тов. Полозковым) хотели избавиться от «перестроечного» руководства Горбачева.

Идея покинуть СССР витала в России уже не первый год. Шестого июня 1989 г. на Съезде народных депутатов ее наконец публично озвучил писатель Валентин Распутин, задавший такой вопрос: почему бы России не выйти из состава СССР, зачем нам такой балласт? Не только элиты республик хотели убежать от так называемого Центра (который для них и был Россией), но и элиты России хотели убежать от республик. Правительство Ивана Силаева (разумеется, с ведома Ельцина) начиная с июня 1990 г. начало сокращать выплаты в союзный бюджет, сознательно ускоряя процесс всеобщего тихого расползания: у дотационных регионов вроде Таджикистана или Прибалтики исчезал последний мотив оставаться в СССР. Что касается россиян, они, естественно, приветствовали идею, что Россия будет меньше отдавать другим. Сакральная тема единства СССР была опущена на уровень денежных взаиморасчетов.

Декларация 12 июня 1990 г. была поддержана не только съездом, но и тогдашним российским обществом. Последовавший полтора года спустя распад СССР поставил в глазах многих летописателей позитивный смысл той акции под сомнение, и напрасно. Максим Соколов справедливо пишет, что Декларацию о суверенитете у нас постепенно стали рассматривать «скорее как неприличный случай в благородном семействе, притом что к ней восходит в конечном счете вся нынешняя российская государственность. И апологетов, и беспощадных критиков роднит восприятие этого документа как фантастического, противоречащего всем известным историческим закономерностям. Ведь суть его в том, что главная, становая имперская нация объявила о фактическом выходе из империи, в которой она занимала главенствующее положение. Декларировалась, что РСФСР – Россия первична, а СССР – постольку-поскольку. Первой от империи отложилась самая большая и самая главная ее часть, инородческие провинции лишь последовали примеру».

Соколов, как обычно, пишет в расчете на людей просвещенных и памятливых. Те же, кто будет изучать события по разного рода самодельным «хроникам» (их полно в Сети), могут удивиться: разве первой «отложилась самая главная часть империи»? Ведь к 12 июня 1990 г. уже приняли законы о суверенитете Латвия (27.08.89), Азербайджан (23.09.89), Грузия (9.03.90), Литва (11.03.90) и даже Нахичеванская АССР (19.01.90). Но все это еще было частью того торга с Москвой, который вели местные коммунистические верхи. Чтобы остаться у власти, они пошли на союз с национальными движениями, это прочитывалось даже по газетам. Так, Коммунистическая партия Латвии, вслед за принятием в республике закона о суверенитете, публикует в своем печатном органе «Программу действий «По пути суверенитета Латвии»»[48]. Приняв законы о суверенитете, республики не решались в одностороннем порядке объявить о выходе из СССР. 99, 9 % союзных законов оставались на их территориях в силе. 4 мая 1990 г. Верховный Совет Латвии сделал важный шаг, объявив о начале «переходного периода» к независимости. Но переходный период – дело долгое. Между августом 1989-го и августом 1991-го я часто бывал в Риге и особых перемен не видел. Чтобы попасть в хорошую гостиницу, по-прежнему требовался звонок «из горкома».

Суверенитет России был явлением совершенно иным, он принципиально изменил ситуацию – за понятием СССР сразу исчезла реальная сила, дверь наружу распахнулась. Уже в следующем году через эту дверь вышли остальные 14 республик: Литва объявила об этом 11 февраля 1991 г., Грузия – 9 апреля, остальные двенадцать – после августовского путча, причем все они приняли по такому случаю специальные законы или декларации[49]. Характерно, что лишь Россия не принимала никаких дополнительных актов, справедливо посчитав, что Декларации 12 июня 1990 г. достаточно. Таким образом, можно согласиться с утверждением М. Соколова, что Россия покинула Союз ССР первой.