Россия крепостная. История народного рабства

Основа крепостных взаимоотношений между господином и зависимым крестьянством предполагает нерасторжимую связь земледельца с возделываемым участком. Возможность продажи крестьянина без земли и с разделением семейства — бесспорное свидетельство уже не крепостной зависимости, а рабского состояния. И действительно, к этому времени — к двадцатым годам XIX века — систему социальных отношений в России все единогласно, от чиновников до вольнодумцев, признавали рабством. Как же оно возникло? На этот вопрос необходимо было дать ответ. Результатом работы сенатской комиссии стал неутешительный вывод о том, что вся юридеческая база так называемого крепостного права крайне непоследовательна и противоречива. В ней трудно отыскать конкретные постановления и законодательные акты, утверждающие такие наиболее болезненные проявления крепостной зависимости, как продажа людей порознь и без земли, а также позволяющие помещикам вмешиваться в браки и личную жизнь крепостных. Вместо этого существовало немало декларативных заявлений о помещичьих привелегиях, таких, как Манифест о вольности дворянской и Жалованная грамота российскому дворянству, из которых только косвенным образом следуют и права, однако нигде определенно и подробно не прописанные.

И наоборот, выяснилось существование некоторых законодательных постановлений, защищающих так или иначе права крепостных крестьян перед наиболее крайними проявлениями произвола владельцев, хотя и относящихся к давнему времени — середине XVII столетия, но так никогда и никем не отмененных, а значит, остающихся в силе. При желании в российском законодательстве можно было отыскать документы, представляющие правовую основу крепостничества с абсолютно противоположных позиций. Но на практике все неясности и умолчания трактовались в пользу дворянства при явной или негласной поддержке правительства.

По-видимому, начало розничной торговле крепостными людьми без земли лежит в распространенном еще в XVII веке обычае среди помещиков при продаже имений уступать друг другу права на беглых крестьян. Кроме того, во второй половине XVII столетия уже встречаются случаи раздела семейств. Как правило, в это время, в отличие от вопиющих сцен XVIII и XIX веков, они носят сдержанный характер, когда взрослые сыновья со своими семьями достаются при разделе имения одному владельцу, а их родители с неженатыми сыновьями и младшими дочерьми — другому. Но здесь уже заметно формирование отношения дворян к своим крестьянам, как к имуществу.

Значительным препятствием для превращения крепостных в совершенно бесправных рабов было сохранявшееся долгое время значение дворянского поместья как условного служебного землевладения. Правительство смотрело на поместные земли как на государственное имущество, и на крестьян, живущих на них, как на государственных тяглецов, предоставленных лишь во временное владение служилого человека, для того чтобы он имел возможность исправно нести военную службу. И в этом было коренное отличие поместий от вотчин, являвшихся полной собственностью дворян. Но с течением времени границы, разделявшие правовой статус поместного и вотчинного землевладения, просматривались все менее отчетливо. Этому способствовала, во-первых, заинтересованность дворян-помещиков избавиться от статуса условных держателей земли и, во-вторых, встречное стремление правительства удовлетворить интересы дворянского большинства, найти в нем вооруженную опору для проведения политики «реформ».

Таким образом, окончательное формирование утилитарного взгляда на крепостных, как на «крещеную собственность», которую можно дарить, отдавать в залог, продавать на рынке оптом и в розницу, произошло после уравнения поместий с вотчинами, провозглашенного при Петре I и еще раз подтвержденного указом императрицы Анны в 1731 году. Важным закрепляющим этапом на этом пути был также закон от 1747 года, разрешавший помещикам продавать своих крестьян и дворовых людей для постановки в рекруты вместо купцов и других военнообязанных граждан. Хотя данное распоряжение оговаривает случаи, связанные исключительно с набором в рекруты, оно фактически узаконивало розничную продажу и разделение семей. По крайней мере, именно так его и поняли душевладельцы и поспешили воспользоваться полученными полномочиями.