Россия, кровью умытая (сборник)

– Ну, сбежал… Фельдфебель, будь он проклят, где можно обойтись одной – влепит тебе две или три горячих защечины. Пороли меня у них, за подрыв дисциплины, и шомполами.

– Куда же ты сбежал?

– К красным. В Таганрогский полк, вторая рота.

– Ну, ну, ври дальше, – поощрил Семен Озеров. – И от таганрогцев сбежал?

– Сбежал.

– Не по душе?

– Ой не по душе. Ночью в бою, а днем, где бы выспаться, политрук то на митинг тащит, то на лекцию, то книжку всучит с приказанием прочесть срочно. А пуще всего один жидок меня допек. Узнал, что я перебежчик, и вот ходит за мной с карандашом и бумажкой. «Дядька, говорит, расскажи, как тебя у белых мучили?» – «Да я ж тебе рассказывал, говорю». – «Да нет, ты мне расскажи в подробностях, мне нужно для газеты». Я уж от него и бегал, и прятался – найдет-таки проклятый и опять: «А ну, дядька, расскажи». И так он мне надоел, собака, терпенья моего не стало – сбежал.

– Э-э, да ты пулеметчик! – воскликнул Чернояров.

– И на пулемете работал, – растерянно улыбнулся он, пораженный всезнайством командира.

– А ну подойди, подойди сюда, ближе к свету… Я тебя рассмотрю хорошенько… Эге-ге-ге, гусь лапчатый, да я тебя узнаю, – говорил меж тем Чернояров, не спуская с него глаз. – Ты полковника Толстопятова знавал?

– Ни. Ниякого Толстопята не знал, не знаю и знать не хочу.

– Брешешь! – загремел голос Черноярова, и он, вскочив, в мгновение ока выдернул из коробки маузер. – Становись к стенке! Смерть тебе, кадетский прихвостень!

Парень попятился.

Чернояров, следя за выражением его лица, поднял маузер и выстрелил два раза ему через голову, в стенку. Потом Чернояров засмеялся и спрятал маузер.

– Ты, видать, не из робкого десятка… Служи мне, да не журись. – Он повернулся к Шалиму: – Выдать ему коня, шашку и наган.

Юхим Закора налил новому бойцу стакан вина и сказал:

– Так и быть, беру тебя в свой эскадрон.

Встречаясь на Кубани со многими людьми – будущими героями «России, кровью умытой», – расспрашивая их о событиях гражданской войны, Артем Веселый видел, как складывается жизнь этих людей в мирное время, а складывалась она зачастую весьма драматично. Эти впечатления в виде письма из станицы воплотились в «полурассказе» Артема Веселого «Босая правда». Из сохранившихся черновиков видно, что в замысле это письмо адресовано самому автору. Вначале идет связный текст с подзаголовком «Письма из станицы» (заголовок «За Кубанью, братцы, за рекой» зачеркнут):

Уважаемый товарищ Веселов!