Россия ментовская

Надо припомнить, что тогда еще телефонов не было и о пожарах не извещали по телефону, а пожар должны были замечать дежурные пожарные с "каланчей". При здании каждой пожарной части существовала "каланча" - высокая тонкая башня с высоким шестом. На верхушке башни с устроенного вокруг нее балкона часовые пожарные, обыкновенно двое, неустанно обходя кругом башни, наблюдали окрестности и следили, не загорелось ли где-нибудь, и если замечали огонь, давали звонок вниз и подымали тревогу. Высокий шест на башне заканчивался рогаткой, от обоих рогов которой спускались шнуры. На этих шнурах в случае пожара вывешивались пожарные знаки - черные шары и кресты, а ночью - фонари, каждая часть обозначалась определенным числом шаров и крестов над шарами или под шарами. С постройкой в Москве высоких домов, долго превосходивших высотою пожарные каланчи, последние перестали удовлетворять своему назначению, так как с них нельзя было уже окидывать взглядом горизонта; телефон делал их также ненужными. Выезд пожарных при Власовском стал отличаться своеобразною красотою. Днем можно было любоваться блеском медных пожарных касок и красотою резвых лошадей. Пожарный обоз был тогда гораздо длинней теперешнего. Впереди верхом скакал "вестовой", который расспрашивал о точном месте пожара. Далее ехала большая повозка с людьми, запряженная четверкой с развевающимся знаменем части с изображением ее пожарного знака, затем мчались несколько бочек с водой, запряженные парами: водопроводная сеть не была тогда такой разветвленной, и воду к месту пожара надо было откуда-нибудь подвозить, смотря по месту - из реки, из близлежащего пруда, из бассейна бочками; затем везли также на четверке повозку с лестницами, крюками, баграми, рукавами и прочими снарядами, и, наконец, ехала паровая машина. Бочки и лестницы сияли свежестью окраски, металлические части машины и инструментов были отчищены до яркого блеска.

Ночью пожарные ехали с пылающими факелами из ведерок с керосином на палках, и это было феерическое, даже какое-то адское зрелище, в особенности в темную ночь. Факелы были оригинальным, неизвестным ранее нововведением Власовского. Его же нововведением были трубные сигналы при пожарах сигнальный рожок тревожно звучал при проезде обоза, чтобы издали предупредить экипажи и пешеходов на перекрестках улиц, а команда при тушении пожара от распоряжавшегося тушением брандмайора или самого оберполицмейстера, при котором выезжали на пожар два верховых горниста, передавалась трубными звуками, сигналы эти повторялись порой десятки частей, так что разыгрывалась как бы целая симфония.

В Москве и раньше всегда были любители пожаров, старающиеся не пропустить ни одного сколько-нибудь большого пожара, по крайней мере в своей округе. Теперь тушение пожара стало художественным зрелищем, сопровождающимся музыкой, и хотя полиция деятельно разгоняла праздных зрителей с пожара, однако на пожары всегда собиралась большая толпа народа.

ПОЛИЦМЕЙСТЕР ВЛАСОВСКИЙ

Крутые и энергичные действия обер-полицмейстера с первых же дней его появления заставили о нем много говорить в Москве. Он скоро стал анекдотическим человеком, предметом рассказов. Невысокий, невзрачный, с какого-то черного цвета гарнизонной физиономией, с усами, без бороды, с пристальным злым взглядом, которым он, казалось, видел сквозь землю на три аршина и там следил, нет ли каких-нибудь беспорядков, он целый день и всю ночь летал по городу на своей великолепной паре с пристяжной, зверски исподлобья высматривая этих нарушителей порядка, и немилосердно попавшуюся жертву казнил.

С ним рядом в его небольшой открытой пролетке, зимой в санях, почтительно сидел чиновник его канцелярии в гражданском форменном пальто; на обязанности этого чиновника было записывать виновных в нарушении правил извозчиков, дворников, городовых, околоточных, а также вообще замеченные беспорядки на улицах в особую книжку, которую в полицейских кругах называли "паскудкой", для наложения штрафов. С молниеносной, прямо сказочной быстротой носился он из одного края города в другой. У него было несколько пар выездных лошадей, одна другой лучше, и каждой доставалась ежедневно большая работа.