Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 3

Подводя итог по поводу «болонской системы» отмечу, что это не столько образовательная стратегия, сколько социальная инженерия деструктивного типа, и надо сделать все возможное для ее саботажа и последующего свертывания — именно такого рода «партизанскую войну» ведут профессора многих европейских университетов.

Что касается ЕГЭ, то это уже не просто деструктивная акция, а социокультурная диверсия, направленная на разрушение образования. Это образовательный аналог гайдаро-чубайсовских реформ, направленных на разрушение экономики России и превращение ее в страну Третьего мира, в полуколонию. У этих действий — один источник, одни и те же авторы и проектировщики. Задача ЕГЭ — сделать обучаемого (в перспективе) потребителем. Когда-то А.А. Фурсенко откровенно сказал, что порок советской школы в том, что она стремилась воспитать человека-творца, тогда как задача школы в РФ и, соответственно егэшной реформы, в воспитании квалифицированного потребителя. А ведь это не просто подход к образованию, а целая философия — философия потреблятства, реализация которой в принципе лишает нашу страну возможности конкурировать на мировой арене. Так же, как гайдаро-чубайсовская реформа должна была превратить РФ в сырьевой придаток промышленно развитого Запада, не способный конкурировать с ним.

Я надеюсь, что со временем авторы и исполнители всех неолиберальных реформ в РФ — и экономической, и образовательной — получат по заслугам. Суд должен состояться, и не только суд Истории (он уже состоялся), но обычный уголовный.

— Какой путь следовало бы выбрать в образовании будущего поколения?

— Это сложный вопрос с точки зрения конкретики, поэтому ограничусь фиксацией общих параметров. Главными задачами образования как системы, органично и с необходимостью сочетающей воспитание и обучение, мне представляются следующие:

1) воспитание патриотизма и тесно связанных с ним гражданственности и нравственности;

2) воспитание трудовой этики и семейных ценностей — смысл ясен: продолжать род и трудиться;

3) научение думать, научение учиться, т. е. быть саморазвивающейся субъектосистемой;

4) обеспечение обучающегося целостной картиной мира, в основе которой лежат широкая эрудиция и рациональное универсальное мировоззрение;

5) обеспечение обучающегося глубоким эмпирическим и теоретическим знанием конкретного, специализированного предмета, который он изучает.

Иными словами, узкоспециальное знание — лишь элемент более широкого познавательно-мировоззренческого и нравственного комплексов, который вне и без этого комплекса бессилен, а порой просто опасен.

Разумеется, решить на практике эту пятерку задач труднее и сложнее, чем сказать об этом, но решать надо — вопреки всем обстоятельствам.

В целом же, говоря об образовании, надо помнить, что оно становится одной из главных сфер классогенеза в XXI веке: здесь идет процесс опережающего отсечения от общественного пирога целых групп; здесь разворачивается битва за контроль над психосферой, за психические ресурсы человечества;

здесь выковываются будущие «хозяева истории», властелины ее колец, с одной стороны, и будущие низы — информационно бедные, не имеющие картины мира, а потому легко манипулируемые (рефлексивное управление) массы. Я уже не говорю, что современное «мировое образование» (у нас оно насаждается посредством ЕГЭ, «болонской системы» и т. п.) выступает средством разрушения Постзападом умирающей западной цивилизацией, прежде всего нашей. Нельзя позволить нежити питаться нашей энергией, цепляясь костлявыми пальцами за наш мир. По этим пальцам — топором. И «топором» этим должно стать образование, отражающее наши исторические традиции, наши ценности (прежде всего — социальную справедливость), спрессованные в когнитивную стратегию геоисторической победы в XXI веке.

Вузовский вестник, № 3 (1-15 февраля), 2014.

«Я — советский офицер, сын советского офицера, расписавшегося на рейхстаге» [12]

— Какие события ушедшего 2013 года и первых трех месяцев 2014 г. были наиболее важными и оказали влияние на то, что произойдет в 2014 году?

— Конечно же, это прежде всего Сирия и Украина. В обоих случаях Запад стремился привести к власти прозападные силы. В Сирии это не удалось, а на Украине удалось, но эта победа оказалась пирровой.

— Что вы имеете в виду?