Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 3

В декабре 2013 г. состоялось обсуждение концепции нового учебника, которая была подвергнута тотальной критике. Я, в частности, отметил, что по сути мы имеем дело не с концепцией, а чиновничьей отпиской. В плане научности эта концепция — шаг назад по сравнению даже с советскими учебниками, в которых пусть с издержками, но проводились принципы системности и историзма. В новой схеме и намека на это нет. Так, из концепции учебника исчезла социалистическая революция. Вместо нее — период 1914–1921 гг. вообще и Великая российская революция 1917 г. в частности. Здесь нарушен системный социально-экономический принцип: в 1914–1917 гг. в России был самодержавно-буржуазный строй, с 1917 г. — социалистический, т. е. две разные системы. В 1917 г. в России были две разные революции: буржуазная в феврале и социалистическая в октябре. Возможно, авторам концепции очень не нравится социализм. Удивление вызывает и их тезис, согласно которому в 1946–1953 гг. СССР в силу консерватизма политических институтов не смог найти адекватных ответов на общемировые процессы. Иначе как злонамеренным бредом это назвать не могу. Как это не смог найти? Атомную бомбу сделали, лишив США возможности планировавшейся атомной бомбардировки и уничтожения советских городов, т. е. обеспечили безопасность. Водородную бомбу сделали? Экономику восстановили? Да так, что в 1950-е годы на Западе заговорили о том, что США вскоре проиграют СССР экономическую конкуренцию. СССР в начале 1950-х годов стал сверхдержавой. Это называется «не нашли адекватного ответа»? По логике авторов концепции выходит, что адекватный ответ — это лечь под Америку как только американцы развязали Холодную войну.

О патриотизме в концепции нового учебника упоминается вскользь, зато много говорится о «толерантности» и «общечеловеческих ценностях». Если перечислять все огрехи концепции — места не хватит, она вся — сплошная огреха.

Если говорить о написании настоящего учебника, истинной истории, то это действительно насущная задача. Английский историк Д. Ливен как-то заметил, что современная историография — это самовосхваление англосаксов, написанное в немецкой манере. Действительно, мировая история сегодня пишется по англосаксонским лекалам, их meum стал универсальным verum. Первый шаг на пути сопротивления мировым хищникам — это самим писать свою историю, на основе своих интересов и ценностей, не срезая острые углы. Учебники истории должны быть не уныло-пресными, а острыми и воспитывать прежде всего патриотизм.

— В связи с проблемой написания истории возникает вопрос о неадекватности образования. Как обеспечить высокий уровень образования в условиях экспансии «болонской системы»?

Это трудная задача, поскольку «болонская система» (далее — БС) как раз и имеет своей целью резкое снижение уровня высшего образования и де-факто уничтожение университета как института эпохи Модерна. БС — это одна из технологий устройства «поминок по Просвещению».

БС — интегральный элемент неолиберальной контрреволюции, которая стартовала на рубеже 1970-1980-х годов тэтчеризмом в Великобритании и рейганомикой в США и зашла в полный тупик в конце первого десятилетия XXI в. Впрочем, главную свою задачу — глобальный передел активов в пользу верхушки мирового капиталистического класса и в ущерб мировым среднему слою и верхним сегментам рабочего класса она выполнила.

Сам глобальный передел осуществлялся как программа (или стратегия), которую я называю «три Д»: деиндустриализация, депопуляция, дерационализация (сознания и поведения). Деиндустриализация ядра капиталистической системы, т. е. перенос промышленности в страны Третьего мира преследовал две цели: экономическую — увеличение прибыли и социально-политическую — ослабление базы рабочего класса и той части среднего слоя, которая была связана с материальным производством и государством. Деиндустриализации предшествовала мощная идеологическая подготовка — создание экологического движения (1962 г.) на деньги Рокфеллеров; в 1968 г. на их же деньги был создан Римский клуб, главной задачей которого стало идейное и концептуальное обоснование деиндустриализации и сокращения мирового населения, депопуляции. Формально необходимость депопуляции объяснялась давлением населения на ресурсы. Однако помимо депопуляции было другое средство — социальные реформы, направленные на более справедливое распределение дохода. Однако мировая верхушка стремилась к прямо противоположному, отсюда — курс на депопуляцию. Еще одна причина этого курса заключалась в том, что многочисленное мировое население трудно контролировать, а потому 6 млрд. чел. нужно сократить хотя бы до 2 млрд. Кстати, сегодня — это официальная позиция ООН.