Россия молодая (Книга 2)

В Семиградной избе собрал людей - стрелецкого голову Семена Борисовича, Крыкова, Меркурова, Семисадова, Аггея Пустовойтова, корабельных мастеров Ивана Кононовича, Кочнева, случившихся в городе обоих Бажениных: старшего - Осипа и кроткого - Федора, стрелецких и драгунских офицеров, корабельных мастеров с Дона. Дьяки тоже были здесь, сидели укромно на лавке, старались не попадаться капитан-командору на глаза. Иевлев ждал молча, пока все рассядутся, поколачивал трубкой по столу, смотрел в окно недобрым взглядом. На ввалившейся щеке, только что выбритой крепостным цирюльником, ходил желвак.

- Пушки из Москвы получены? - спросил Сильвестр Петрович.

- Всего числом четырнадцать, да некоторые за дорогу побились, ответил Меркуров. - Чиним нынче. Мортиры да гаубицы в пути...

Иевлев смотрел в окно на голубую Двину.

- Который из кораблей иноземных пытался воровским образом уйти?

- Конвой ихний, "Послушание" именем, - ответил Крыков.

- Почему не ушел?

- Матросы унтер-лейтенанта Пустовойтова вышли наперерез.

- Шумно было?

- Шесть выстрелов холостых дали! - сказал со своего места Аггей. - Шум не великий!

- Господин капитан Крыков совместно с унтер-лейтенантом господином Пустовойтовым и с матросами отправятся на "Послушание", - сказал Иевлев, и с указанного конвоя моим именем снимут все пушки. Коли иноземцам не по нраву будет - вязать команду.

Крыков и Пустовойтов поднялись.

- Погодите! - велел Иевлев. - Как пушки на берег людьми и карбасами доставите, расположить их, согласно приказу господина полковника, по всему каменному городу, по Гостиным дворам - русскому и немецкому... Что воевода? Все хворает?

Аггей Пустовойтов презрительно улыбнулся:

- А что ему делать? Занедужил со страху, носа не кажет.

Иевлев покосился на Аггея: и этот туда же, и сему воевода поперек дороги встал!

Сказал тихо:

- Не нам, господа совет, и не нынче судить князя. Он сверху поставлен на воеводство, ему перед государем отвечать. Идите. К вечеру с пушками надобно все покончить.

Попил воды, чтобы успокоить себя, незаметно оглядел людей, понимал: они должны оборонять город, а ведь ни один из них не надеется на воеводу, ни один ни на волос не верит князю, его ненавидят и презирают.

- О кораблях наших разговор пойдет, - заговорил капитан-командор. Для того и собрал вас нынче, господа совет. В Соломбале на стапелях стоят суда, да у Осипа Андреевича на верфи достраиваются в Вавчуге. Четыре на воде - спущены, отделываются. Ежели шведские воинские люди ворвутся, всему нашему флоту - погибель, пожгут до единого. Об сем предмете надобно думать со всем прилежанием, неотложно...

Федор Баженин пошептался с Кочневым и Иваном Кононовичем; прижимая руки к впалой груди, робко стал советовать, куда надобно уводить корабли. Осип отмахнулся от брата, словно от докучливой мухи, зарычал, что все вздор, корабль не иголка, не спрячешь, а спрячешь - так шведы все едино прознают, где флот российский скрыт. Донцы-корабельщики с яростью набросились на Осипа, закричали, что прятать надобно, что у них на Дону искусно прячут любые суда - никому не отыскать.

Сильвестр Петрович смотрел на сытое, самодовольное лицо Осипа Баженина, догадывался о потаенных его мыслях, о том, что не жалко ему человеческого труда, не жалко кораблей казенных, невелика-де беда: спалит швед корабли - новые построим, другие спалит - еще соорудим.

- Казна-то не бездонная, я чаю! - сдерживая злобу, сказал Иевлев.

Баженин хохотнул, отвалился на скамье, выставив вперед брюхо:

- Чего?

- Корабли труда великого стоят! - сказал Иевлев. - Немало народу ногами вперед с верфей понесли, пока строили.

- Наро-оду! - усмехнулся Баженин. - Велико дело - народ! Бабы рожать не разучились - будет народ. А что до казны, господин капитан-командор, то мы и казне подмогнем, не нищие побирушки, не чужие люди, сочтемся не нынче-завтра. Ты слушай, Сильвестр Петрович, что скажу...

Он кряхтя поднялся с лавки, спросил:

- С прошествием времени что повезем на кораблях за море?

Все молчали. Осип ответил себе сам:

- Наши товары повезем, барыши в нашу же мошну.

- В какую - в нашу? - спросил Семисадов.

- Ась?

- В какую - в нашу? В мою, что ли?

- Ты языком-то не звони! - спокойно ответил Баженин. - Не об тебе речь. Далее слушай, господин капитан-командор...

Осип говорил долго, люди смотрели на него насмешливо, Федор покашливал, ерзал на месте, наконец дернул старшего брата за полу кафтана. Осип цыкнул на него, он стих.

- Деготь повезем, - загибая толстые короткие пальцы в перстнях, говорил Осип, - пеньку! Юфть наша в большом у них почете. Меха повезем куницу, рысь, росомаху, песца, лисицу. Свечи еще сальные вологодские, поташ, мед, воск...

Он топнул ногой в сапоге, шагнул вперед, крикнул: