Россия Молодая. Том 1

Москва ударно перестраивалась. Вдали виднелся монументальный массив будущего кафедрального собора России, который уже был завершен в целом и отделывался, возвышаясь маковкой купола на две сотни метров. Учитывая "рост" столицы в один-два этажа этого мастодонта было видно практически отовсюду. А ведь это еще не установили крест, который планировал отвоевать еще три десятка метров. Огромный, колоссальный, невероятный — вот какие эпитеты посещали любого, кто видел этот собор. Особенно, когда он входил на соборную площадь перед ним, уже укрытую аккуратными кирпичиками мрамора и стремительно обрастающую настоящим архитектурным ансамблем. Не говоря уже о том, что эта площадь была самой большой в Европе и мире. Полтора квадратных километра!

Василий стоял на ней и медленно собирался с мыслями.

"Как же все поменялось… вон и так, кроме всего прочего, улочки, мощенные трамбованным щебнем, да домики кирпичные становятся один к одному. Деревянная Москва стремительно уходит в прошлое…"

— Невероятно, — рядом произнес брат. — Своими глазами не увидел бы — не поверил.

— Да уж… Ладно, пошли в палату представляться. Говорят, что они пока в простом кирпичном домике ютятся.

— Если все так пойдет, то это ненадолго… — усмехнулся Андрей. — Экий размах. И откуда у царя деньги на всю эту красоту?

— Так ты что, забыл, кто возглавляет золотую сотню палаты? У царя свои заводы, мануфактуры, как их, фабрики, мастерские и немало. Нитяное производство, тканевое, доски, брусья, фанера, стекло листовое, фарфор, кирпичные дела, железоварни и могучие прокатные станы… и многое другое. Так же он владеет дорогами и всеми опорными фортами, а в каждом фактория, почта, телеграф. Держит большую торговлю с голландцами и французами, которая только с листового стекла да серебряной стали дает возможность закупать за границей все, что ему угодно. Доходы у него такие, что никто не может даже подступиться! Почитай лучшая половина золотой сотни едва-едва с ним может сравниться, вместе взятая. Да еще и банк этот. Да приданое, что ему поляки за девицу свою отсыпали. Если так пойдет, то он всю Москву в мрамор одеть сможет и позолотой украсить.

— А ведь совсем юный… и откуда такая хватка?

— Кто же его знает? Да нам то и не важно. Ладно, поехали, а то застоялись.

Но едва Василий с братом отъехали на наемной пролетке от Соборной площади, как наткнулись на новое диво — по земле шли четыре нитки железных брусков непривычной формы, по двум из которых катилась, ведомая крепкой лошадью странная повозка. Что-то вроде очень большого фургона, но с окнами и сиденьями. Причем она была буквально забита обывателями, ехавшими сидя и стоя в проходах куда-то по своим делам.

— Что это? — Спросили братья у извозчика.

— Конка. Проезд стоит всего одну векшу. Зато можно быстро добраться из одного конца города в другой. Но сами видите — не протолкнуться. Все очень тесно. Да и на пролетке быстрее. И много удобнее.

— И так всегда?

— Забито?

— Да.

— Это еще хорошо. Видите — не все проходы забиты. Обычно — не протолкнуться. Ведь извозчика брать намного дороже. Говорят, что эту на пробу пустили. Только четыре экипажа ходят по одной дороге. В будущем, если царь решит, то проложат новые железные дороги, — прохожий кивнул на нитки металлических брусков, — да экипажей добавят. Пока четыре едва-едва справляются.

Месяц прошел незаметно для иркутских купцов. Они выправили бумаги, получив удостоверения с очередным чудом — фотографией. Заодно и удостоверение личности — паспорт, тоже снабженный фотографией. Их пока выдавали только самым состоятельным и уважаемым людям, сделав сам факт обладания паспортом привилегией. Да и документ представлял собой не то, что к чему привыкли люди XXI века, а крепкую, небольшую книжицу. Полетали на воздушном шаре. Покатались на конке. Посетили несколько заводов и фабрик. Монетный двор. Понаблюдали за полетом дельтаплана на Воробьевых горах. Обзавелись новыми связями. Закупили много книг. Пишущих принадлежностей, включая новомодные стальные перья и десять литров петровских чернил.

Но пора было и домой возвращаться, благо, что дела не ждали.

— Москва изменилась… сильно… — медленно произнес Василий, покачиваясь в купленном братьями дилижансе, взамен своей старой весьма сиволапой кареты, что в столице только на дрова и приняли.

— А мне понравилось, — отозвался Андрей. — Вспомни как мы ехали до Уфы и как после. Небо и земля. Если до нашего родного Иркутска дойдет влияние новой Москвы, то я буду всецело за.

— Не спеши, — покачав головой произнес старший брат. — У любых изменений всегда есть как минимум две стороны. Пока мы увидели только фасад. А что внутри? Чем за все это платят?

— Если так думать, то скорее надо кумекать, что мы сможем с этого получить. Паровые машины, конка, воздушные шары… новинок великое множество. Да и инструменты. Пока в Иркутске обо всем этом ничего не знают. Так что, мы можем пользоваться. Должны.

— И что ты предлагаешь?