Россия: мы и мир

К великой радости, наш могучий хранитель мировоззрения оказался иммуностойким и защищенным не только от дураков, но и от сведущих Инициаторов «непрямых действий». Словно ящерица, он оставил в руке Петра и немцев всего лишь хвост: отсеченный «гражданский» со временем обратился в языковую надстройку – в мусорный бак, куда весь исторический цикл сбрасывались словесные «модные» отходы, абсолютно лишенные магии, и откуда теперь пополняют свой лексикон все, от политиков и СМИ до бульварных писательниц-домохозяек и «крутого» молодняка. Общий словарный запас надстройки, включая иностранные заимствования, технические термины, грязные ругательства и сленг, – примерно две с половиной тысячи слов. Да и то первоначальный смысл их давно утрачен, и мы не задумываясь каждый день произносим слова, сути которых не знаем. Чаще всего случается смешное и курьезное: например, весь круг слов, связанный с удовольствиями, означает не то, что мы думаем (или не думаем вовсе). Само «удовольствие» – это мужской оргазм: уд – фаллос, и получается «воля уда», а не разума. «Удовлетворение» – во-летворение уда, то есть страстное желание соития. Когда вашу волю творит уд, что происходит с умом и разумом? А слово «приятно» – женский оргазм: «при яти», где яти – ять (взять) – овладеть женщиной. То есть так хорошо, как при совокуплении.

Смысл утратился, но внутреннее наполнение слова живо.

Удивительная (не путайте, от «дива») живучесть великорусского языка обусловлена тем, что... Впрочем, нет, не стану рассказывать, чем она обусловлена, дабы не выдавать таинственных свойств родной речи, ненужных широкому читателю. Скажу обтекаемо, но понятно: самосохранение языка заключено в самодостаточности внутренней языковой системы, в обилии и многообразии наречий и говоров, которые и спасли великорусскую речь от мертвящего устаревания. Помните, если не читают книгу, истины в ней погибают? Точно так же и с языком: если на нем не говорят, его магия угасает сама по себе, как костер без топлива. Так умерло много языков на земле, даже при живых и потенциальных его носителях.

Самодостаточная система языка – это не компьютерный код банковского счета, взломать ее невозможно даже с помощью новейших технологий.