Россия на пороге Нового времени. (Очерки политической истории России первой трети XVI в.)

6 июня Москву посетила уже более представительная депутация казанцев. В ее состав входили князь Аппай, старинный русский доброхот, князья Кадыш и Булат. Они просили разрешения Яналею жениться на дочери известного ногайского мурзы Юсуфа. Василий III не только дал свое согласие на этот брак, но также учинил управу о «иных великих делех земских»[1482]. Согласие Василия III, конечно, объяснялось тем, что именно в этот период с ногайцами установились вполне добрососедские отношения. Еще 4 сентября в Москву прибыли послы Баубек «с товарыщи» от ногайских мурз с просьбой разрешить им торговлю в Москве. Это встретило полное одобрение московского правительства. С собой ногайцы привезли для продажи 50 тыс. коней[1483].

Более сложными были отношения с Крымом. Прибывший еще в начале января 1533 г. из Крыма казак Темеш Кады-шев принес новую весть: Ислам «на царство не сел», а послал просьбу к султану поставить на царство Сагиб-Гирея. В июне 1533 г. вернувшийся из Крыма казак Янгандырь Кожухов передал новость: Сагиб-Гирей стал крымским царем, а калгою при нем — Ислам-Гирей. Вместе с Кожуховым приехали посол Сагиба Салтаньяр и человек Ислама Боян с уведомлением о происшедших в Крыму событиях. Ко двору нового царя направился с официальными поздравлениями сын боярский В. С. Левашов[1484].

Казалось, отношения с Крымом снова входили в мирную колею. Но в том же Крыму находился бывший казанский царь Сафа-Гирей, который не мог примириться с утратой своего престола. Еще в июне 1533 г. он «безвестно» (неожиданно) совершил набег па Мещеру и Касимов, рассчитывая получить там поддержку со стороны местных татар[1485]. Но этот план ему осуществить не удалось. 14 августа вернувшийся в Москву из Крыма Небольса Кобяков рассказал, что он встретил на пути Сафа-Гирея и Ислама, направлявшихся с большим войском к Рязани. У Ислама, по слухам, было 40 тыс. «крымских людей». Это была серьезная опасность. Хотя Ислам и прислал весть, что идет на Русь «неволею», веры ему не было. Ислам писал: «Идет на тобя крымской царь да казаньской, и яз-деи неволею иду, царь меня послал турьской, а отдал мне вотчину мою да 2 града придал мне свои. Иду яз, а тебе дружу»[1486].

Сразу по получении тревожной вести на Коломну отправились воеводы князья Д. Ф. Бельский, В. В. Шуйский, М. В. Горбатый, а также М. С. Воронцов. Поскольку они обороняли южные рубежи еще в 1531 г., то обстановка на юге им была хорошо известна. Вслед за ними на следующий день в «полки» выехал и сам великий князь с братом Юрием. Перед отъездом он отдал распоряжение укрепить Москву артиллерией и приготовиться к возможной осаде. Сначала Василий III остановился в Коломенском, где ожидал прибытия своего младшего брата Андрея. 18 августа из Коломенского в Коломну посланы были дополнительные войска князя Ф. М. Мстиславского.

Тем временем Ислам 15 августа выжег рязанские посады, но, узнав о выступлении великого князя, почел за благо 18 августа подобру-поздорову вернуться восвояси, не рассчитывая, очевидно, на то, что Василий III поверят его уверениям в преданности и тому подобным сказкам. И действительно, в догонку за Исламом через Оку переправились русские воеводы во главе с князем И. Ф. Овчиной Оболенским. Они основательно потрепали крымские арьергарды. Их «сторожи» дошли до реки Прони, но с основными силами Ислама так и не встретились. Несостоявшийся «сын и друг» великого князя бежал «быстрее лани». Получив известие об удачном исходе операции, Василий III 21 августа возвратился в Москву[1487].

Лето в 1533 г. выдалось засушливое. 23 июня пронесся сильнейший ураган, и уж до сентября не выпало ни одного дождя. Летописец со скорбью записывал: «Лесы выгореша и болота водные высохша… мгла толь бе велика, якоже и птиць въблизи не узрит, а птици на землю падаху». От бездождия погибло много скота в Новгороде. Другой летописец также сообщал, что «лето бысть тогда сухо и курение, дымы хожаху»[1488].

Засуха влекла за собой пожары. В августе выгорел Средний город в Пскове, где жили торговые люди (гости) москвичи. Вологодский летописец замечал, что засуха была «добре велика и дымове были великии добре, земля горела». В народе передавались знамения недобрые, дурные приметы[1489]. 4 июня появилась звезда с «долгим хвостом» (комета), сиявшая несколько ночей; 19 августа (или 24 августа, по другим данным) «солнце гибло третьего часа дни», т. е. произошло затмение. Склонные к суеверию, люди ждали печальных событий и недобрых вестей, «поразсудив и глаголаху в себе, яко быти во царстве пременению некоему»[1490].

В сентябре в Москве состоялась казнь многих москвичей, смольнян, костромичей, вологжан, ярославцев и жителей других городов за подделку монет. Назревала необходимость денежной реформы, которая и была проведена через несколько лет (в 1535–1538 гг.)[1491].

Осенью 1533 г. великий князь с Еленой Васильевной и детьми, как обычно, отправился по монастырям и «на потеху». Однако на этот раз поездка оказалась роковой.