Россия на пороге Нового времени. (Очерки политической истории России первой трети XVI в.)

Мысль о божественном происхождении царской власти нужна была Иосифу для того, чтобы побудить великого князя к активной поддержке борьбы Иосифа против еретиков и других врагов церкви. Иосиф писал: «Якож бог хощет всех спасти, також и царь все подручное ему да хранит»[520]. Первая забота царя — это защита православия: «Вас бо бог в себе место посади на престоле своем. Сего ради подобает царем же и князем всяко тщание о благочестии имети»[521]. Для Иосифа царская власть являлась только союзником в борьбе за сильную воинствующую церковь, опорой в борьбе с ее врагами. Поэтому у него сохранялись старые мысли о том, что царь, не радеющий о православии, является не царем, а мучителем, которому не нужно повиноваться. Цари только тогда достойны уважения, когда они являются истинными божьими слугами. Тогда прославится навеки их царствие. Иосиф писал Василию Ивановичу: «Покажи ревность благочестия твоего, да видят вси царие славу православного царствия твоего»[522].

Тезис о «царе-мучителе» уже не является центральным для Иосифа, поскольку теперь великокняжеская власть поддерживает его в борьбе с еретиками и с «удельным насильством». Поэтому главное место в его творениях занимает мысль о необходимости подчинения власти великого князя. Иосиф писал:

«Божественая правила повелевают царя почитати, не сваритися с ним… И аще, когда царь и на гнев совратится на кого, — и оне с кротостию и с смирением и со слезами моляху царя».

Эти слова относились к Серапиону, который должен был подчиниться воле великого князя и «осифлянского» собора. Царь является высшим судьею в церковных делах. Именно ему бог передает все «церковьное и манастырское», его «суд не посужается»[523].

Если ранее Иосиф писал Нифонту, епископу Суздальскому, что тот «глава всего», то теперь буквально то же самое он пишет великому князю Василию Ивановичу. Это, конечно, было чрезвычайно важным выводом из теории теократического характера царской власти. Непосредственным поводом для такого утверждения предпочтительности царской власти над «святительской» была, конечно, ссора Иосифа с Серапионом. В великом князе Иосиф нашел защитника не только против удельного насильства, но и против самовластья новгородского архиепископа. Это было отходом от тех позиций, которые раньше разделял Иосиф как ученик Геннадия, когда он говорил о преимуществе духовной власти над светской. Поэтому нам будут понятны слова Серапиона о том, что Иосиф изменил царю небесному и перешел к царю земному[524].

Из теории теократического характера самодержавия, развиваемой Иосифом Саниным, вытекал и практический вывод: подчинение удельных князей власти московского государя. В своем послании к И. И. Третьякову Иосиф развивал мысль, что Василий III является даже «всеа рускиа земли государем государь», в том числе и волоцкому князю Федору Борисовичу. Он противопоставлял «больших» царей царям «меньшим»[525]. В своей практической деятельности Иосиф руководствовался именно этим принципом. Он советовал князю Юрию Ивановичу Дмитровскому, одному из покровителей Волоколамского монастыря, во всем подчиняться своему державному брагу: «Не велю държавному брату своему противитися… преклони с извещением главу свою пред помазанником божиим и покорися ему»[526]. Поэтому если великий государь был всем государям государь, то Юрий Иванович, хотя ему также «от господа бога дана бысть» власть, государь всего только в «своем отечестве»[527].

Итак, Иосиф Санин в значительной степени изменил свои воззрения на царскую власть и на отношение ее к священству. Однако при этом он по-прежнему исходил из интересов сильной воинствующей церкви, которая в данный исторический промежуток заключала союз с великокняжеской властью. Это был временный и условный союз: Иосиф Санин и иосифляне поддерживали и освящали власть московского государя до тех пор, пока тот покровительствовал церкви, т. е. боролся с ее идеологическими противниками и защищал ее богатства. Временность и условность этого союза можно проиллюстрировать на отношении Иосифа к монастырскому землевладению в последний период его деятельности, когда волоцкий игумен сохраняет целиком свою прежнюю теорию неприкосновенности монастырских земель, на которые обращали взоры не только удельные князья, но и московские государи.

Но учение Иосифа Волоцкого о теократическом характере власти великого князя и его практические выводы помогали борьбе московских государей с удельными княжатами За создание сильного единого государства.