Россия на рубеже XV-XVI столетий (Очерки социально-политической истории).

Успехи русских войск были столь значительны, что в начале 1493 г. Александр ожидал их дальнейшего продвижения в глубь Литовского княжества и отдал распоряжение Юрию Глебовичу готовить Смоленск к обороне. Но со взятием Вязьмы, Мезецка, Серпейска и Опакова военные действия Ивана III против Литвы практически прекратились. 5 января 1493 г. в Литву была послана миссия Д. Загряжского, сообщившего о переходе на русскую сторону князей С. Ф. Воротынского, А. В. и В. В. Белевских, М. Р. Мезецкого и А. Ю. Вяземского.[313] Ответа на посольство не последовало.

Видя полный провал военной демонстрации, Александр в марте 1493 г. отправил ко двору Яна Ольбрахта посольство с просьбой о помощи против «московита». Но время шло, ответ от короля все не приходил и литовскому князю пришлось возобновить дипломатический зондаж. В марте-июне велась переписка с новгородскими наместниками, а в конце июня — начале июля Москву посетила миссия Андрея Олехновича и Войтеха Яновича. В ходе переговоров обсуждались и вопросы о судьбах верховских князей и о территории, занятой русскими войсками. Александр настаивал, чтобы русский государь «отпустил доброволне» С. Ф. Воротынского, А. В. и В. В. Белевских и М. Р. Мезецкого, вернул Вязьму и другие города. Но Иван III отвечал, что Воротынские и другие верховские княжата — «наши слуги старые»; как и вяземские княжата, они «служили предком нашим».[314]

Твердая позиция Ивана III стала возможной не только благодаря военным победам, но и в результате укрепления внешнеполитического положения Русского государства на Востоке и Западе. В 1490 г. Москву посетили послы из Чагадая. Зимой 1491/92 г. прибыло посольство Мурата от иверского (грузинского) царя Александра.[315] Так закладывались основы дружественных сношений, которым суждено было в дальнейшем сыграть значительную роль в формировании связей между народами Руси, Кавказа и Средней Азии. Упрочилась позиция России и на северо-западе страны. В 1491 г. кончался срок 10-летнего перемирия с Ливонией, и из Нарвы в Москву прибыло посольство для его продления. Весной 1492 г. для обеспечения безопасности русских рубежей на реке Нарове была заложена крепость Ивангород, увековечившая в названии имя государя. Этот мощный бастион располагался прямо против Нарвы. А тем временем переговоры с Ливонией затягивались. Все же в марте 1493 г. мирный договор (аналогичный предшествующему) был заключен. В июне в Москву прибыл посол датского короля договариваться «о братстве». С ответной миссией были отправлены опытный дипломат Д. Ларев и Д. Зайцев. Русско-датский договор о дружбе, заключенный 8 ноября 1493 г., стал началом русско-датского союза, направленного против Швеции, которая продолжала удерживать старинные новгородские земли в Карелии.[316]

В мае 1493 г. состоялся обмен посольствами с врагом Ягеллонов мазовецким князем Конрадом. Он сватался к дочери Ивана III, а русские послы В. Г. Заболоцкий и дьяк В. Долматов должны были выяснить, насколько серьезна решимость Конрада бороться с Казимировыми детьми.[317] В феврале 1492 г. в Москву прибыло молдавское посольство Мушата и вернулся ездивший к Стефану Прокофий (Скурат) Зиновьевич. В сентябре 1492 — октябре 1493 г. состоялось ответное посольство И. А. Плещеева. В мае 1493 г. в Италию поехал с дипломатической миссией Микула Ангелов.[318]

Только отношения с Империей находились в состоянии застоя. После миссии фон Турна (ноябрь 1491 г.) к Максимилиану вторично отправился Юрий Грек (Траханиот), а также ездили М. Кляпик Еропкин и Иван Волк Курицын. Вернулись они в июле 1493 г. Переговоры не дали никаких реальных результатов. Максимилиан, занятый войной с Францией, стремился придерживаться Пресбургского договора с Владиславом Ягеллоном (7 ноября 1491 г.), а Иван III не склонен был вступать в антиосманскую лигу, чего добивался император.[319]